Виктор Васнецов, 1917 г.
Баба-яга (рус. Яга, яга-баба, еги-баба, ягая, Ягишна, Ягабова, Егибоба; бел. Ба́ба-Яга́, Ба́ба-Юга́, Ягіня; болг. Ба́ба Я́га; укр. Баба-Язя, Язя, Язі-баба, Гадра; пол. jędza, babojędza; чеш. jezinka, Ježibaba[5] «ведьма», «лесная баба»; в.-серб. Баба Јага; словен. jaga baba, ježi baba)[6][7] — персонаж славянской мифологии и фольклора (особенно волшебной сказки) славянских народов[2]. Уродливая старуха, владеющая волшебными предметами и наделённая магической силой[2]. В ряде сказок уподобляется ведьме, колдунье[1]. Чаще всего — отрицательный персонаж, но иногда выступает в качестве помощницы героя[8]. Помимо русских, встречается в словацких[9] и чешских[10] сказках. Кроме того, является обрядовым святочным персонажем в бывших славянских землях Каринтии в Австрии, масленичным персонажем в Черногории и ночным духом в Сербии, Хорватии и Болгарии.
Этимология
Лингвист Макс Фасмер возводит[11] имя Яга к праслав. *(j)ęgа, рефлексами которого являются сербохорв. jeзa «ужас», jeзив «опасный», словен. jezа «гнев», jeziti «сердить», др.-чеш. jeze «lamia», чеш. jezinka «лесная ведьма, злая баба», пол. jędzа «ведьма, баба-яга, злая баба», jędzić się «злиться» и т. п. Также возможна этимология, в рамках которой древнее заимствованное название было переосмыслено славянами и сближено с производными от праславянского *(j)egа (народная этимология), что объясняет флуктуацию, выраженную в наличии вариантов с -z- и -ž- в западнославянских языках (имя переосмыслено) и наличии варианта с -г- в русском языке (не переосмыслено).
Фасмер сближает слово, кроме славянских языков, также с прибалтийскими, английским, исландским, отклоняя связь с тюркскими, индийским, албанским, латинским языками.
Историк В. Я. Петрухин сближает праславянское яга (*ęga) с обозначением змей, гадов, — что, по его мнению, указывает на хтонические истоки образа[6].
Письменное упоминание о Бабе-яге содержится в книге «О государстве русском» английского путешественника Д. Флетчера (1588 год). Он читал о поклонениях кумиру «золотой или яге-бабе», но, приехав в Пермский край к самоедам, обнаружил, что это «пустая басня»[12].
Образ Бабы-яги в фольклоре
У восточных славян
«Баба Яга с мужиком, с плешивым стариком скачут пляски». Лубок
В славянском фольклоре Баба-яга обладает несколькими устойчивыми атрибутами: она умеет колдовать, летать в ступе, обитает на границе леса в избушке на курьих ножках (или подпёртой блинами[6]), окружённой забором из человеческих костей с черепами. Она заманивает к себе добрых молодцев и маленьких детей, якобы для того, чтобы их съесть. Своих жертв она преследует в ступе, погоняя её пестом и заметая след помелом (метлой). В сказке «Иван-царевич и Марья Моревна»[3] живёт Яга Ягишна (баба Яга, костяная нога) «за тридевять земель, в тридесятом царстве, невдалеке от моря за огненной рекой», где владеет табуном славных кобылиц. Яга — мать трёх демонических дочерей (иногда — царевны, чудесной невесты героя), змея, которого убивает герой сказки[6].
В. И. Даль дополняет: «она простоволоса и в одной рубахе, без опояски: то и другое — верх бесчиния»[13].
Согласно крупнейшему специалисту в области теории и истории фольклора В. Я. Проппу, выделяются три вида Бабы-яги: дарительница (она дарит герою сказочного коня либо волшебный предмет); похитительница детей; Баба-яга-воительница, сражаясь с которой «не на жизнь, а на смерть» герой сказки переходит к иному уровню зрелости. При этом злобность и агрессивность Бабы-яги не являются её доминантными чертами, но лишь проявлениями её иррациональной, недетерминированной натуры.
Двойственная природа Бабы-яги в фольклоре связана, во-первых, с образом хозяйки леса, которую надо задобрить, во-вторых, с образом злобного существа, сажающего детей на лопату, чтобы зажарить. Этот образ Бабы-яги связан с функцией жрицы, проводящей подростков через обряд инициации[14]. Так, во многих сказках Баба-яга хочет съесть героя, но либо, накормив-напоив, отпускает его, давая с собой клубок или некие сокровенные познания, либо герой убегает сам.
Образ Бабы-яги связывают с поклонением древнему тотему, который относился к покровителям племени и почитался вкупе с культом природы. У неё также прослеживаются черты духа-покровителя племени, так как она вещая, и в сказках именно Баба-яга направляет героя на правильный путь, так как она всё знает. Как семейному духу-покровителю, связанному с культом домашнего очага, ей присущи такие атрибуты, как печь, ступа, пест и помело[15].
У южных славян
В бывших славянских землях Каринтии в Австрии «Баба-яга Пехтра» (нем. Pechtrababajagen) является обрядовым ритуальным персонажем[16][17] при обходе домов в Крещенский вечер и перед Пепельной средой (на Масленицу). Во время обхода иногда в группе кто-то приделывал деревянную ногу и ходил прихрамывая — в старых описаниях Пехтра имела большую «гусиную» ногу.
У словенцев Помурья во время встречи весны в Юрьев день, когда водили «Зелёного Юрия» или «Весника», зиму называли Бабой Ягой[18]:
Оригинал
Zelenega Jurja vodimo,
Maslo in jajca prosimo,
Ježi-babo zganjamo,
Mladoletje trošimo![19]Перевод
Зелёного Юрия водим,
Масло и яйца просим,
Бабу Ягу прогоняем,
Весну рассыпаем!
В Сербии, Черногории и Хорватии зовётся Бабой Рогой (то есть Рогатой бабой) и ею пугают маленьких детей, когда те капризничают и не хотят ложиться спать[20] (ср. Бабай).
В Черногории (в г. Рисан) в обряде ряженья на Масленицу один из участников одевается Бабой Ругой («дедовской бабой») и носит на руках «ребёнка» (куклу). Образ символизирует предков и, считается, обеспечивает плодородие на предстоящий год.
Внешний вид
Иллюстрация Ивана Билибина к «Сказке о трёх царских дивах и об Ивашке, поповском сыне», 1911 г.
Баба-яга обычно изображается в виде большой горбатой старухи с большим, длинным, горбатым и крючковатым носом («лежала из угла в угол Баба-Яга, костяная нога, нос в потолок, губы на притолоке висят»[21]). По мнению белорусских этнографов, здесь Баба-Яга предстаёт в облике покойника в гробу-домовине, и именно этим объясняется «нос в потолок врос»[22].
На лубочной картинке она одета в зелёное платье, сиреневую кичку, лапти и брюки[23]. На другой картине Баба-яга одета в красную юбку и сапоги[24]. В сказках нет акцента на одежде Бабы-яги.
Мифологический архетип
Традиционно Баба-яга считается хозяйкой леса, повелительницей зверей и птиц, всемогущей вещей старухой, охранительницей границ «иного царства», царства Смерти[1]. По этой версии, Баба-яга — это проводник (душ умерших) в потусторонний мир и одна нога у неё костяная для того, чтобы стоять в мире мёртвых.
Женский образ Бабы-яги связан с матриархальными представлениями об устройстве социального мира. Хозяйка леса, Баба-яга — результат антропоморфизма. Намёком на некогда животный облик Бабы-яги, по мнению В. Я. Проппа, является описание дома как избушки на курьих ножках[14].
Внешний облик (костяная нога, железные зубы, длинные седые волосы, отвислые груди, способность чуять запах чужого и т. п.) указывает на связь с демоническими персонажами иного мира, мертвецами (избушка как домовина-гроб); атрибуты, занятия и сверхъестественные способности — ступа и пест, печь (где она изжаривает похищенных), прядение, полёты по воздуху в ступе, на помеле — также относятся к женским мифологическим персонажам, ведьмам[6].
Образ Бабы-яги связан с легендами о переходе героя в потусторонний мир (Тридевятое царство). В этих легендах Баба-яга, стоящая на границе миров (костяная нога), служит проводником, позволяющим герою проникнуть в мир мёртвых благодаря совершению определённых ритуалов.
Благодаря текстам сказок можно реконструировать и обрядовый, сакральный смысл действий героя, попадающего к Бабе-яге. В частности, В. Я. Пропп, исследовавший образ Бабы-яги на основе массы этнографического и мифологического материала, обращает внимание на очень важную, по его мнению, деталь. После узнавания героя по запаху (Яга слепа) и выяснения его нужд она обязательно топит баню и выпаривает героя, совершая таким образом ритуальное омовение. Затем кормит пришедшего, что тоже представляет собой обрядовое, «покойницкое», угощение, непозволительное живым, чтобы те случайно не проникли в мир мёртвых. А «требуя еды, герой тем самым показывает, что он не боится этой пищи, что он имеет на неё право, что он „настоящий“. То есть пришелец через испытание едой доказывает Яге искренность своих побуждений и показывает, что он-то и есть действительный герой в отличие от лжегероя, самозванца-антагониста»[14].
Эта еда «отверзает уста умершего», считает Пропп, убеждённый в том, что сказку всегда предваряет миф. И, хотя герой вроде бы и не умер, он вынужден будет временно «умереть для живых», чтобы попасть в «тридесятое царство» (иной мир). Там, в «тридесятом царстве» (загробном мире), куда держит путь герой, его всегда поджидает немало опасностей, которые ему приходится предвидеть и преодолевать. «Еда, угощение непременно упоминаются не только при встрече с Ягой, но и со многими эквивалентными ей персонажами. …Даже сама избушка подогнана сказочником под эту функцию: она „пирогом подпёрта“, „блином крыта“, что в детских сказках Запада соответствует „пряничному домику“. Этот домик уже своим видом иногда выдаёт себя за дом еды»[14].
Параллели в сравнительной мифологии
Учёные связывают с Бабой-ягой ряд схожих персонажей других народов.
Согласно указателю сюжетов сказок в мире очень распространён сюжет, схожий со сказками о Бабе-Яге. По общепринятой классификации Аарне-Томпсона сюжет имеет номер АТ480 «Мачеха и падчерица». Кроме Бабы-Яги, по этому сюжету аналогичными персонажами в сказках выступают: русский Морозко[25], немецкая фрау Холле (госпожа Метелица)[25][26], тоже являющаяся «матерью ветров», шведская «Лесная хозяйка», и другие духи предков[27]. Специалисты считают, что в этом отразился древний обряд возрастной инициации юношей и девушек. В нём инсценировалась символическая смерть (например, прохождение через огонь — «печь Бабы-Яги»), а после обряда испытуемый считался рождённым в новом качестве[28][26][14]. Согласно такой трактовке, в сказке «Морозко» подобное испытание прошла падчерица, а родная дочь мачехи погибла[27]. Другой сюжет, очень популярный во всём мире, — это АТ327В, про маленького мальчика, победившего людоеда. Этот сюжет тоже связывают с обрядом посвящения юношей в мужчины. Самая известная сказка с этим сюжетом — «Мальчик-с-пальчик» Шарля Перро. Другими известными представителями являются: в сборнике Афанасьева сказка № 105 «Баба яга и Заморышек», «Лихо», миф о циклопе Полифеме и Одиссее. Фольклористы отмечают, что сказочные Яга, фрау Холле, Морозко, людоеды и другие сказочные старики и старухи — все происходят от персонажей, охраняющих вход в мир мёртвых. С этим же связывается избушка Бабы-Яги и пещера госпожи Метелицы, которые многие учёные считают древними местами захоронений[26][27][28][25].
Восточнославянским мужским аналогом Бабы-Яги является Кощей Бессмертный. Его имя связано со словом «кость» и несёт идею циклически умирающего и воскресающего божества. Если в сказке уже присутствует Кощей, то Баба-Яга предстаёт его матерью или тёткой[25].
Ю. С. Степанов проводит параллели с персонажами других народов по ряду признаков. Он отмечает персонажей, чьё имя, как и у Яги, имеет похожий корень -ie. Это: др.-инд. Яма (владыка царства мёртвых), лат. Янус (бог входов и выходов), греч. Иасо́ (богиня исцеления) и Ясон (букв. «целитель»). У Януса есть жена Iana, являющаяся его женской ипостасью, иногда встречается вариант «Диана»[29].
Ю. С. Степанов анализирует принадлежность персонажей сразу «двум мирам». Как двуликий Янус является богом перехода между двух противоположных миров, так и поворачивающаяся избушка Бабы-Яги является переходом между обычным миром и волшебным и кроме этого имеет переход в мир смерти — в печь[30]. Близок и сюжет ловли детей: в мифах Янус в лице своей пары (Дианы или Карды) то охраняет детей от вампиров, то наоборот допускает их к ним, спящим в доме. Так же и Баба-Яга, — то сажает детей на лопату, чтобы сунуть в печь, то отпускает их, сама садясь на лопату[31].
Степанов анализирует наличие костяной ноги. Костяная нога — атрибут др.-инд. Ямы[31]. Отмечается родство с греч. эмпусами. Мифические девушки-эмпусы — это суккубы—вампиры, оборачивавшиеся в собак, дочери и спутницы Гекаты. В мифах Геката тоже держалась кладбищ и перекрёстков, как и женская пара Януса Диана[32]. У эмпус была одна нога ослиная, другая бронзовая; сама Геката носила бронзовые сандалии. И у Бабы-Яги в разных сказках нога может быть костяной или металлической, или ноги разные — «одна нога говённа, другая назёмна»[32][33].
Родство с германскими фрау Холле (Гольдой, владычицей царства мёртвых) и Бертой (Перхтой, связанной с плодородием земли и прядением) подчёркивает также наличие у обеих уродливой ноги, а у Берты — и наличие железного носа (перемещение атрибута в образе персонажа)[34][35]. При этом, существует третий германский аналог этих персонажей — Штампа, чьё имя переводится как «толочь, мять» и «тяжело ступать, топать ногами» и связано со словами «ступа» и «ступать»[36]. В этом видится связь с Бабой-Ягой, которая без ступы (своего непременного атрибута) плохо ходит[36] или не ходит вообще[25][33]. Также Степанов, опираясь на работу А. А. Королёва, предполагает связь Берты-Перхты (добрых ипостасей Бабы-Яги) с кельтской Бригитой[37].
Другими аналогами Бабы-Яги в современном фольклоре являются литовская богиня Рагана и баскская богиня Мари — хозяйка горы Амбото[англ.][25]. Связываются также греческая Калипсо[26][33], старуха Лоухи карельского эпоса Калевала[38][39] и персонажи других мифологий[26].
Избушка на курьих ножках
 |
 |
| Николай Рерих, «Изба смерти», 1905 г. | Саамский лабаз. Модель на территории парка Скансен (Стокгольм) |
В древности умерших хоронили в домовинах — домиках, расположенных над землёй на очень высоких пнях с выглядывающими из-под земли корнями, похожими на куриные ноги (ср. современное украинское «домовина» и белорусское «дамавiна» — гроб). Домовины ставились таким образом, чтобы отверстие в них было обращено в противоположную от поселения сторону, к лесу. Люди верили, что мертвецы летают на гробах. Люди относились к умершим предкам с почтением и страхом, никогда не тревожили их по пустякам, боясь навлечь на себя беду, но в трудных ситуациях всё же приходили просить помощи. Так, Баба-яга — это умерший предок, мертвец, и ею часто пугали детей. По другим сведениям, Баба-яга у некоторых славянских племён — жрица, руководившая обрядом кремации мёртвых[40].
Как правило, герой встречал избушку Бабы-яги на границе миров, когда отправлялся в мир иной, желая освободить пленную царевну. Чтобы приобщиться к миру мёртвых, герой просит Бабу-Ягу накормить и напоить его (дать ему пищу мёртвых), попарить в бане и уложить спать (что ассоциируется с подготовкой покойника к погребению). Встречаются вариации, в которых герой съеден Бабой-Ягой и так попадает в мир мёртвых.
Так, пройдя испытания в избушке Бабы-Яги, герой, подобно ей, оказывается принадлежным к обоим мирам, приобретает волшебные качества, подчиняет различных обитателей мира мёртвых, одолевает населяющих его чудовищ, отвоёвывает у них красавицу-царевну и в финале сам становится царём.
Локализация избушки на курьих ножках связана с двумя волшебными реками, либо огненной[41] (ср. джаханнам, над которым также протянут мост), либо молочной (с кисельными берегами — ср. характеристику Земли Обетованной: молочные реки Чис. 14:8 или мусульманского Джаннат)[42].
Ступа и помело
Светящиеся черепа
Существенным атрибутом жилища Бабы-яги является тын, на кольях которого насажены лошадиные черепа, используемые в качестве светильников[43]. В сказке про Василису черепа уже человеческие, но именно они являются источником огня для главной героини и её оружием, которым она сожгла дом своей мачехи[44].
Волшебные помощники
Волшебными помощниками Бабы-яги выступают гуси-лебеди в одноимённой сказке, «три пары рук» и три всадника — белый, красный и чёрный (соответственно день, заря и ночь)[44].
О бабе-яге, отталкивающего вида лесном божестве, колдунье, которая обладает многообразной властью, повествуют в основном сказки. Aнализу этого образа посвящено много исследований, в том числе фундаментальные труды A. A. Потебни и В. Я. Проппа. Я. Пропп считает образ бабы-яги трансформацией образа архаического божества, некогда главенствовавшего в обрядах инициации, посвящения (первоначально, возможно, такое божество имело облик женщины-животного) [4]. В. Я. Пропп отмечает, что «Яга, как правило, не ходит, а летает, подобно мифическому змею, дракону». «Как известно, общерусское «змея» не является исконным названием этого пресмыкающегося, а возникло как табу по связи со словом земля — «ползающая по земле», — пишет О. A. Черепанова, высказывая предположение, что исконным, не установленным пока названием змеи могло быть яга [3].
Образ бабы-яги в сказках слагается из разных деталей. По мнению В. Я. Проппа,
«сказка знает три разные формы яги». Это, во-первых, «яга-дарительница, к которой приходит герой. Она выспрашивает героя (или героиню), вручает коня, богатые дары или вручает ему то, что в дальнейшем помогает ему достичь цели. Вообще Яга творит множество добрых дел.
Второй тип — яга-похитительница, уносящая детей, которых она пытается изжарить (затем следует бегство и спасение). Яга — похитительница — наиболее распространенный тип и характерен северному образу Яги.
Яга в таких сказках выступает как привратница, стерегущая границу между миром живых и миром умерших, и проводница в иной мир; она испытывает героев, пытающих проникнуть в мир мертвых, и помогает тем, кто эти испытания выдержал. Избушка Яги, стоящая на границе двух миров, является как бы вратами в мертвое царство, загробный мир; даже облик ее в сказках и поверьях напоминает о смерти: она бывает окружена человеческими останками (на плетне висят черепа и т. д.).
Третий тип — яга-воительница. В некоторых сказках Яга превращается в ведьму. Она внушает ужас и отвращение, действует против людей, подобно другим чудовищам. Ягу наделили чертами людоедки, похитительницы зверей, характером злой воительницы, беспощадной к жертвам. Яга-воительница в сказках — это обычно противоположность героя: прилетев в избу и застав в ней постороннего человека, она избивает его до полусмерти, вырезает у него из спины ремень и т. д.; побеждает же ее только одаренный особой силой, хитростью и умением богатырь. Яга — воительница, сражающая с героями и побеждающая многих из них.
Во многих сказках Яга сама ездит верхом на коне и сражается подобно богатырю: она выступает против приехавших в ее царство богатырей, причем, в отличие от змея, который обычно выступает единолично, нападает во главе целого воинства. Ее «рать-сила несметная» [4].
В. Я. Пропп считает образы яги-похитительницы и яги-дарительницы состоящими в теснейшем историческом родстве, связанными с комплексом посвящения и представлениями о прибытии человека в царство мертвых. Он полагает, что некогда существовавший обряд посвящения превращение отразился в сюжетах сказок. [4]
Для бытующих поверий XIX-XX вв. «сказочный» образ яги-бабы не характерен; лишь иногда о бабе-яге повествуют как о существе относительно реальном. Так, крестьяне Ярославской губернии рассказывают, что баба-яга живет с дочерью Маринкой в болоте, в лесу (в доме на куриных ножках, на веретенной пятке). Она мохнатая, косматая. Одежда на бабе-яге белая или «как на ели кожа», на голове повойник. В доме она «прядет, сидя на брусу». Баба-яга стремительно бегает и при этом «помелом себя бьет, чтобы шибче бежать».
В таком облике бабы-яги проглядывают черты лесного, а также стихийного, летающего божества, духа. Она напоминает и обитающих в избе, «прядущих судьбы» кикимору, суседку, доминушку; напоминает и ведьму.
По-видимому, трансформировавшиеся в сказочном образе бабы-яги представления о древнем, наделенном универсальной властью божестве отразились в обликах и целого ряда более «специализированных» мифологических персонажей, вера в реальность которых сохранилась в XIX в. Ягой-бабой (егибовой, егибицей) крестьяне некоторых районов России именовали во многом сходную с ягой по облику и «занятиям» ведьму, колдунью.
«C проявлением земледелия и земледельческой религии вся «лесная» религия превращается в сплошную нечисть, великий маг — в злого колдуна, мать и хозяйка зверей — в ведьму, затаскивающую детей на вовсе не символическое пожирание» [4].
И у бабы-яги и у ведьмы длинные, косматые волосы; колдунья, ведьма, как яга, может быстро перемещаться, летать на помеле, ухвате; подобно бабе-яге, ведьма связана с очагом, печью, часто колдует возле печи, на печном шестке; она наделена способностью оборачиваться в птиц, животных, сама оборачивает людей, может испортить их, лишить жизни и т. п.
Постоянное место обитания Яги — дремучий лес. В сказках Баба-Яга обитает чаще всего в густой и непроходимой лесной чаще, в избушке.
Читать по теме в «Литературном обозрении»:
Читать труды В. Я. Проппа в «Книжной лавке»:
- В. Я. Пропп «Русский героический эпос»
- В. Я. Пропп «Фольклор и действительность»
- В. Я. Пропп «Морфология сказки» и «Исторические корни волшебной сказки»
Читать по теме:
- «Народные русские сказки» сборник А. Афанасьева
- Время сказок: Принц-лягушка
- Ирина Дедюхова «Время сказок»
- Время сказок: Баба Яга
- Время сказок: Золушка
Вебинар проводит 27 декабря 2025 г. в 20:00 (время московское) Ирина Дедюхова.
Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, заполнив следующую форму и оплатив участие. Обязательны для заполнения только поля Имя и E-mail.
Оплатить программу вебинаров Яндекс.Деньгами или банковской картой можно в форме ниже:
