«Руслан и Людмила» — опера Михаила Ивановича Глинки в 5 действиях. Либретто Валериана Ширкова, Константина Бахтурина и Михаила Глинки при участии Н. А. Маркевича, Н. В. Кукольника и М. А. Гедеонова по одноимённой поэме Александра Пушкина с сохранением стихов подлинника.
Первую мысль о Руслане и Людмиле подал мне наш известный комик Шаховский… На одном из вечеров Жуковского Пушкин, говоря о поэме своей «Руслан и Людмила», сказал, что он бы многое переделал; я желал узнать от него, какие именно переделки он предполагал сделать, но преждевременная кончина его не допустила меня исполнить это намерение.
Работа над оперой началась в 1837 году и шла в течение пяти лет с перерывами. Глинка приступил к сочинению музыки, не имея готового либретто. Из-за смерти Пушкина он был вынужден обратиться к другим поэтам, в том числе любителям из числа друзей и знакомых — Нестору Кукольнику, Валериану Ширкову, Николаю Маркевичу и другим.
Время действия: былинное («давно минувшие дни»). Место действия: Киев и сказочные места. Премьера оперы состоялась 9 декабря 1842 года на сцене Большого театра в Петербурге.
Иллюстрация Ивана Билибина, 1917 г.
Премьера «Руслана и Людмилы» была приурочена к шестилетней годовщине постановки первой оперы Глинки — «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») — и состоялась на той же сцене Большого театра в Санкт-Петербурге и в то же число (27 ноября / 9 декабря), что и «Жизнь за царя».
Сейчас, когда опубликованы материалы, касающиеся работы Глинки над оперой — ее план, письма композитора к В.Широкову, либреттисту, не говоря уж об автобиографических записках композитора, — трудно понять, как можно было упрекать Глинку в беспечности по отношению к созданию либретто. А такие упреки раздавались со стороны современников композитора, да и позже: «Либретто сочинялось почти без предварительного, строго обдуманного плана, писалось по клочкам и разными авторами», — писал в свое время А.Серов.
Надо признать, однако, что поводом для такого представления о работе над оперой послужили в какой-то мере слова самого Глинки. Вот что он писал в своих «Записках»:
«В 1837 или 1838 году, зимою, я однажды играл с жаром некоторые отрывки из оперы «Руслан». Н.Кукольник, всегда принимавший участие в моих произведениях, подстрекал меня более и более. Тогда был там между посетителями Константин Бахтурин; он взялся сделать план оперы и намахал его в четверть часа под пьяную руку, и вообразите: опера сделана по этому плану! Бахтурин вместо Пушкина! Как это случилось? — Сам не понимаю».
Иллюстрация Ивана Билибина, 1900 г.
Надо сказать, что на этом участие Бахтурина (если верить Глинке, что это его план) и закончилось. Сохранившиеся планы и материалы самого Глинки со всей очевидностью доказывают его кропотливую работу над малейшими деталями сюжета. И можно согласиться с В.Стасовым, утверждавшим, что «никогда еще никакой композитор более Глинки не заботился о либретто и всех его подробностях, начиная от самых крупных и кончая самыми мелкими, и никогда никакой композитор не представлял менее Глинки чего бы то ни было произволу и вкусу своего либреттиста».
«Первый акт прошел довольно благополучно, — вспоминал впоследствии Глинка. — Второй акт прошел также недурно, за исключением хора в голове. В третьем акте Петрова-воспитанница (замечательная певица Анна Петрова в день премьеры была нездорова, и ее заменяла молодая певица, тоже по фамилии Петрова — Анфиса. — A.M.) оказалась весьма слабою, и публика заметно охладела. Четвертый акт не произвел эффекта, которого ожидали. В конце же 5-го действия императорская фамилия уехала из театра. Когда опустили занавес, начали меня вызывать, но аплодировали очень недружно, между тем усердно шикали, и преимущественно со сцены и оркестра. Я обратился к бывшему тогда в директорской ложе генералу Дубельту с вопросом: «Кажется, что шикают; идти ли мне на вызов?» — «Иди, — отвечал генерал. — Христос страдал более тебя»».
Отъезд царской семьи до окончания спектакля, конечно, не мог не сказаться на приеме оперы у публики. Тем не менее в первый сезон своего существования опера прошла в Петербурге 32 раза. Примечательно в связи с этим, что Ф.Лист, посетивший Санкт-Петербург в 1843 году, засвидетельствовал Глинке, что в Париже опера тоже была дана 32 раза (для сравнения: «Вильгельм Телль» в первый сезон в Париже был дан 16 раз).
Подлинный манускрипт оперы — автограф Глинки — не сохранился. В 1894 году В.П.Энгельгардт писал М.Балакиреву: «Полной автографной партитуры «Руслана» никогда не существовало. Глинка писал эту оперу небрежно. Отдельные номера посылались им в театральную контору для переписки, оттуда не возвращались и там пропадали. Все, что уцелело от «Руслана», было собрано мною в разное время и в разных местах и хранится ныне в императорской Публичной библиотеке вместе с многими автографами нашего гениального композитора, подаренными мною библиотеке». Единственный экземпляр партитуры — тот, что принадлежал театральной дирекции и служивший для первой постановки оперы под руководством самого Глинки, к несчастью, сгорел при пожаре театра-цирка (ныне Мариинского театра) в 1859 году. В восстановлении партитуры «Руслана» по просьбе сестры композитора Л.И.Шестаковой принимали участие Н.А.Римский-Корсаков, М.А.Балакирев и А.К.Лядов.
Глинка использовал оркестровый прием подражания гуслям, арфа пиццикато и фортепиано, — который взяли на вооружение другие композиторы, в частности Н.А.Римский-Корсаков в «Снегурочке» и «Садко».
К 200-летию со дня рождения Глинки. Опера “Руслан и Людмила” в Мариинском (Культура, 31.05.2004)
«Руслан и Людмила» — советский двухсерийный фильм Александра Птушко, снятый в 1971 году на киностудии «Мосфильм» по мотивам одноимённой поэмы А. С. Пушкина. Это последний фильм Александра Птушко — по мнению кинокритиков, вершина творчества режиссёра[1].
«Руслан и Людмила» — советский чёрно-белый художественный фильм Ивана Никитченко и Виктора Невежина, снятый в 1938 году на киностудии «Мосфильм» по мотивам одноимённой поэмы А. С. Пушкина.
В картине использована музыка оперы М. И. Глинки того же названия.
В общих чертах фильм следует пушкинскому сюжету:
В своей высокой гриднице пирует киевский князь Владимир Ясное Солнышко. Он выдаёт дочь, красавицу Людмилу, за храброго витязя Руслана. Внезапно гремит гром, меркнет свет, чёрный вихрь врывается в окна. Людмила исчезает. На поиски похищенной дочери князя отправляются Руслан и два его соперника в любви — воинственный Рогдай и трусливый Фарлаф. В чистом поле Руслан видит огромную голову, под которой он находит волшебный боевой меч.
Людмила в плену у злого волшебника — длиннобородого карлика Черномора. Она бродит в сказочных садах и грустит о Руслане. Её спаситель близко. Злой карлик слышит грозный звук рога — это русский витязь вызывает его на битву. В жестокой схватке Руслан побеждает Черномора и отрубает длинную бороду, в которой таилась вся волшебная сила колдуна. С Людмилой, объятой колдовским непробудным сном, витязь пускается в обратный путь. Бесславный соперник Руслана, Фарлаф, воровски нападает на утомлённого долгим путём Руслана и мчится с Людмилой в Киев. Но и в гриднице отца Людмила продолжает спать глубоким сном. Только поцелуй Руслана, вернувшегося в Киев, пробуждает красавицу.— Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог. Том II. 1961[1]
Широко отмечавшееся в 1937 году столетие со дня смерти А. С. Пушкина не могло пройти мимо советского кинематографа, не стоявшего на месте. Развитие кинотехнологий и самой съёмочной техники, освоение новых приёмов комбинированных съёмок — таких, например, как транспарантные — позволяли обратиться к этому сюжету вновь. Мало кто помнил первую экранизацию «Руслана и Людмилы» (1914) Владислава Старевича, к тому времени утраченную. И в 1937 году в планах «Мосфильма» появилось это название[2].
Есть свидетельства, что изначально фильм планировался для постановки С. М. Эйзенштейном[3], однако осуществление замысла поручили также знавшему толк в киночудесах Ивану Никитченко и недавнему выпускнику мастерской Эйзенштейна во ВГИКе (1936) Виктору Невежину.
Волшебная пушкинская сказка и постановочное решение художника комбинированных съёмок и режиссёра фильма И. Никитченко позволяли использовать всю палитру приёмов и способов комбинированных съёмок — перспективное совмещение (бой Руслана с Головой), макетные съёмки (виды древнего Киева и замка Черномора), рир-проекцию (герои фильма на фоне макета), последующую домакетку (проходы Руслана к замку Черномора), а также создавать уникальные решения, например, способ перекладок и проекционных масок для съёмки оригинальных кадров битвы Руслана с драконом. Соединение проекционного изображения с мультипликационными перекладками дало возможность снять общий план, где Руслан бросает Рогдая в пропасть.
Изобразительно картина решена в сложившихся к XX веку в русском изобразительном искусстве образах, напоминая полотна В. М. и А. М. Васнецовых, В. В. Верещагина, И. Н. Крамского, Н. Н. Ге.
 |
_1.jpg?uselang=ru) |
Главной же особенностью «Руслана и Людмилы» стала стилистика немого кино — ни один из персонажей не произносит на камеру ни звука, всё отдано закадровому голосу и в то же время игра актёров не вычурна, как в былом немом.
С. Эйзенштейн всегда пристально следил за своими учениками, им же дорабатывался окончательный вариант монтажа фильма[5]. Историком кино Наумом Клейманом подмечено прямое цитирование им некоторых сцен в «Александре Невском», над которым он параллельно работал, — в частности, мёртвое поле, покрытое костями[6].
Вебинар проводят 19 апреля 2024 года Наталья Иванова и Ирина Дедюхова.
Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, заполнив следующую форму и оплатив участие. Обязательны для заполнения только поля Имя и E-mail.
Емейл в форме оплаты в форме регистрации должны совпадать. После оплаты и проверки администратором на этот емейл вам будет выслана ссылка для участия в вебинаре.
Оплатить Яндекс.Деньгами или банковской картой можно в форме ниже: