Па́рсифаль (нем. Parsifal) – музыкальная драма Рихарда Вагнера (WWV 111) в 3 актах, на собственное либретто. Последняя опера композитора. Премьера состоялась в 1882 году в Байройте. Вместе с другими произведениями композитора оказала влияние на эстетику символизма.
Вдохновение для создания своей музыкальной драмы Вагнер черпал в эпосе Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» (начало XIII в.). Но, как всегда, композитор существенно переработал первоисточник, так что его либретто имеет самостоятельное литературное значение.
Первый набросок под названием «Парцифаль» был создан Вагнером в 1857 г., хотя интерес к теме Грааля возник у него значительно раньше, во время работы над «Лоэнгрином». К сочинению музыки композитор приступил в 1877 г., в январе 1882 г. была полностью завершена партитура.
Премьера «Парсифаля» состоялась 26 июля 1882 г. в рамках Байройтского фестиваля. Дирижировал Герман Леви, главные партии исполняли Герман Винкельман (Парсифаль), Амалия Матерна (Кундри), Теодор Райхман (Амфортас), Эмиль Скариа (Гурнеманц), Карл Хилль (Клингзор), Август Киндерман (Титурель).
По завещанию Вагнера «Парсифаль» мог исполняться исключительно в Байройте и на других мировых сценах начал ставиться только после истечения срока авторских прав в 1913 г.
Вебинар 13 января 2017 г. в 20:00 (время московское) ведущая Ирина Дедюхова.
Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, заполнив следующую форму и оплатив участие.
Обязательны для заполнения только поля Имя и E-mail.
Емейл в форме оплаты в форме регистрации должны совпадать. После оплаты и проверки администратором на этот емейл вам будет выслана ссылка для участия в вебинаре.
Великолепный вебинар об опере Вагнера «Парсиваль» напомнил цитату из «Розы мира» Даниила Андреева. Речь идет о так называемых затомисах культур и трансмифе культуры Северо-запада:
«Небесная страна Северо-западной культуры предстает нам в образе Монсальвата, вечно осиянной горной вершины, где рыцари-праведники из столетия в столетие хранят в чаше кровь Воплощенного Логоса, собранную Иосифом Аримафейским у распятия и переданную страннику Титурелю, основателю Монсальвата. На расстоянии же от Монсальвата высится призрачный замок, созданный чародеем Клинзгором, средоточие богоотступнических сил, с непреоборимым упорством стремящихся сокрушить мощь братства- хранителей высочайшей святыни и тайны. Таковы два полюса общего мифа северо-западного сверхнарода от безымянных творцов древне-кельтских легенд, через Вольфрама фон Эшенбаха до Рихарда Вагнера. Предположение, будто раскрытие этого образа завершено вагнеровским «Парсифалем», — отнюдь не бесспорно, а пожалуй и преждевременно. Трансмиф Монсальвата растет, он становится все грандиознее..Кримхильда и Офелия, Макбет и Брандт, Эгмонт и мистер Пиквик, Жан Кристоф и Джолион Форсайт – мифичны совершенно в той же мере как Лоэнгрин и Парсифаль. Но в чем же заключается связь художественных образов, а также философских и социологических идей Северо-западной культуры с полюсами Северо-западного мифа – с Монсальватом и замком Клинзгора?
Полюса всего сверхнародного мифа опоясаны множеством кругов, целым миром образов, связь которых со средоточием не в сюжетной зависимости, а в о внутреннем родстве, в возможности для нас мыслить этими образами и постигать их метаисторическое созерцание в средоточии мифа или рядом с ним.
Фауст, конечно, не Мерлин, байроновский Каин – не Клингзор, Пер Гюнт – не Амфортас, а гауптманского Эммануэля Квинта, на первый взгляд просто странно сопоставлять с Парсифалем.
Разве блики т излучения этих святынь – или от излучения другого полюса того же мифа, дьявольского замка Клингзора – ни различаются только на легендах о рыцарях Круглого стола или тайных мистериях Байрейта? Если Монсальват для нас…приобретает свое истинное значение высшей реальности — мы различим его отблески на готических аббатствах и на ансамблях барокко, на полотнах Дюрера, и в суровой культуре лютеранства..мы увидим его отблески в поэзии романтиков и также в великих драматургах, в масонстве и якобинстве, в системах Фихте и Гегеля, даже в доктрине Сен-Симона и Фурье…Могущество современной науки, чудеса техники, равно как идеи социализма, даже коммунизма, с одной стороны, а нацизма с другой, охватывает сферу мифа о Монсальвате и замке Клингзора. Ничто, никакие открытия наших дней, кончая овладением атомной энергии, не выводит северо-западное человечество из пределов, очерченных пророческими символами этого мифа».