Герман Гессе «Игра в бисер»

Ге́рман Карл Ге́ссе (нем. Hermann Karl Hesse; 2 июля 1877, Кальв, Германская империя — 9 августа 1962, Монтаньола, Швейцария) — немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии (1946).

Герман Гессе родился в семье немецких миссионеров. Его мать Мария Гундерт (1842—1902) была дочерью теолога Германа Гундерта. Отец, Иоганнес Гессе (1847—1916), был балтийским немцем из эстляндского города Пайде, служил некоторое время миссионером в Индии, затем работал в издательстве Гундерта в Кальве, где и познакомился с Марией. Помимо Германа в семье было ещё три ребёнка: Адель (1875—1949), Марулла (1880—1953) и Ганс (1882—1935).

С ранних лет детей воспитывали в духе пиетизма, царившего в доме Гессе. Неудивительно, что родители хотели вырастить достойного наследника семейных традиций, и уже после переезда в Базель в 1881 году мальчик становится учеником местной миссионерской школы, а чуть позже христианского пансионата. В эти годы Гессе начинает проявлять свои интересы и таланты. Он неплохо рисует, учится играть на музыкальных инструментах и пытается проявить себя как писатель. Пожалуй, самым ранним его литературным опытом можно назвать сказку «Два брата», написанную в 1887 году в возрасте десяти лет для его сестры Маруллы.

Дом семьи Гессе-Гундертов в Кальве, где писатель провёл детские годы.

В 1886 году семья возвращается обратно в Кальв. В 1890 году Герман отправляется на учёбу в гёппингенскую латинскую школу и через год поступает в семинарию в монастыре Маульбронн. Здесь он занимается изучением древних языков, штудирует Евангелие, увлекается древнегреческой поэзией и классической немецкой литературой, пишет стихи. Так некоторые события из жизни в этот период Гессе воплотил в автобиографической повести «Под колесом» (1906). Сам Маульбронн стал прототипом монастыря Мариябронн из романа «Нарцисс и Златоуст» (1930). 7 марта 1892 года Гессе внезапно исчезает. На следующий день его находят в поле спящим в стогу. Профессора недовольны поведением Германа, товарищи сторонятся его. В мае, спустя полгода после поступления, Гессе покидает Маульбронн и направляется в Бад-Болль, но душевное состояние юноши ухудшается, он совершает попытку самоубийства. Родители решают отправить Германа в психиатрическую клинику в Штеттене. В конце 1892 Гессе приступает к учёбе в гимназии Каннштадта, но и здесь он не может учиться и через год по совету родителей устраивается учеником в типографию Эсслингена. Это начинание тоже не закончилось успехом, Герман возвращается в Кальв, где некоторое время помогает отцу в миссионерском издательстве. В 1894—1895 Гессе работает механиком на кальвской часовой фабрике Генриха Перро. Впоследствии Гессе упоминает его фамилию в романе «Игра в бисер» как одного из изобретателей первой формы игры — проволоки, изображающей нотный стан, и бисерины разной формы на них, образующие музыкальную тему.

С октября 1895 года Гессе работает стажёром в книжной лавке Хекенхауера в Тюбингене. Здесь Герман выполняет обязанности помощника продавца, выписывает счета, сортирует книги и принимает заказы. Вечера и выходные дни Гессе посвящает самообразованию, много читает, пишет стихи, некоторые из них появляются в одной из венских литературных газет.

Книжная лавка Хекенхауера в Тюбингене, где Гессе работал в 1895—1899

В 1899 году на сэкономленные деньги Герман публикует небольшую книжку под названием «Романтические песни», включающую в себя стихи написанные до 1898 года. В этот же год издаётся и первый сборник рассказов «Час после полуночи». Но обе книги выходят небольшим тиражом и плохо продаются.

С осени 1899 года Гессе работает в книжном магазине Райха в Базеле. В 1901 году выходят «Сочинения и стихотворения Германа Лаушера, опубликованные посмертно Германом Гессе» — сборник автобиографических рассказов. Весной 1901 года Гессе наконец удаётся воплотить свою давнюю мечту о путешествии по Италии. С марта по май он побывает в Генуе, Флоренции, Равенне и Венеции. Вернувшись в Базель, Герман устраивается продавцом в книжный магазин Ваттенвиля. Из-за низкой зарплаты он вынужден подрабатывать в газетах, редактируя статьи.

Постепенно первые произведения Гессе становятся известными в высших литературных кругах Германии, он ведёт переписку с Райнером Мария Рильке, Томасом Манном и Стефаном Цвейгом. В январе 1903 года Герману приходит письмо из берлинского издательского дома Самюэля Фишера, который предлагает молодому писателю сотрудничать. Через несколько месяцев Гессе отправляет в Берлин рукопись своего первого романа «Петер Каменцинд». Эта книга стала очень популярна среди немецкой молодёжи и принесла Герману известность и финансовую независимость, позволившую ему теперь сконцентрироваться на писательской деятельности. В 1905 роман был отмечен австрийской литературной премией Бауэрнфельда.

В Базеле Гессе знакомится со своей будущей женой Марией Бернулли. Мария происходила из знаменитой семьи математиков и вместе со своей сестрой держала в городе фотомастерскую. После совместного путешествия по Италии в 1904 году Герман и Мария женятся.

Вилла Гессе в Гайенхофене, построенная в 1907 году архитектором Гансом Хиндерманном.

Осенью 1904 года Гессе вместе с женой переезжает в Гайенхофен, тогда ещё небольшую деревню на берегу Боденского озера. Семья селится в обычном крестьянском доме вдали от благ цивилизации. Через три года писатель покупает здесь участок земли, строит новый дом и обустраивает сад. В 1905 году рождается сын Бруно (1905—1999), через несколько лет появятся ещё двое: Хайнер (1909—2003) и Мартин (1911—1968).

В 1906 году выходит второй роман Гессе «Под колесом». В 1907 году Герман совместно со своим другом писателем Людвигом Тома и издателем Альбертом Лангеном основывают журнал März, посвящённый проблемам культуры. Также Гессе активно публикуется в популярных литературных журналах «Симплициссимус» и «Neue Rundschau». В 1909 году выходит роман «Гертруда». В этот же год писатель заключает контракт с Самюэлем Фишером на издание последующих шести произведений.

Осенью 1911 года Гессе отправляется в большое путешествие. Он хочет, наконец, увидеть Индию, страну, где долгое время жили его дед Герман Гундерт и бабка Юлия Дюбуа, где работал отец и где родилась мать. Во время плавания писатель побывает на Шри-Ланке, в Индонезии и Сингапуре. Оказаться в глубине Индии Гессе помешали проблемы со здоровьем. По возвращении он публикует «Записки об индийском путешествии».

В 1912 году Герман и Мария с детьми переезжают в Берн. Здесь Гессе завершает «Росхальде». Этот роман во многом автобиографичен, в нём отражен нарастающий семейный кризис.

Начавшаяся летом 1914 года Первая мировая война разделила Швейцарию на два лагеря, одни поддерживали Германию, другие были на стороне Франции. Герман хочет записаться добровольцем, но в консульстве его признают негодным к службе по состоянию здоровья.

Своё отношение к войне Гессе выразит в статье «Друзья, довольно этих звуков!», опубликованной 3 ноября 1914 года в «Neue Zürcher Zeitung». Общие идеи и взгляды сближают его в это время с французским писателем, активным сторонником пацифизма Роменом Ролланом, который посетит дом Гессе в конце лета 1915 года. Весной 1915 года в письме своему другу Альфреду Шлейхеру Герман пишет:

Национализм не может быть идеалом — это особенно ясно теперь, когда нравственные устои, внутренняя дисциплина и разум духовных вождей с той и другой стороны проявили полнейшую несостоятельность. Я считаю себя патриотом, но прежде всего я человек, и, когда одно не совпадает с другим, я всегда встаю на сторону человека.^[5]

Обложка первого издания романа «Демиан, или История юности» (1919) авторства Эмиля Синклера.

Во время войны Гессе сотрудничает как с немецким, так и с французским посольствами, собирает деньги на создание библиотек для военнопленных. В Германии писателя многие недолюбливают, а некоторые и вовсе в открытую осуждают, называя предателем и трусом. В ответ Гессе осуждает промилитаристскую пропаганду и пустые речи либералов, призывая помочь нуждающимся не словом, а делом.

Война, смерть отца, болезнь жены — все это способствует ухудшению психического состояния Германа. В надежде справиться с душевным кризисом, писатель отправляется в Люцерн, где знакомится с доктором Йозефом Лангом, ставшим впоследствии близким другом Гессе. С июня 1916 по ноябрь 1917 года Ланг проводит с ним 60 сеансов психоанализа.

С июля 1917 года Гессе прикомандирован к посольству Германии в Берне в качестве чиновника Военного министерства, где исполняет свою гуманитарную миссию уже в звании офицера. Писатель продолжает публиковать статьи и заметки в газетах, но уже под псевдонимом Эмиль Синклер (Emil Sinclair). Этим же именем подписан и вышедший в 1919 году роман «Демиан, или История юности». Своё авторство Гессе скрыл ото всех, даже от друзей, а издателю Фишеру объяснил, что произведение написано молодым автором, который смертельно болен и попросил своего друга опубликовать книгу. Только с 1920 года «Демиан» получает подзаголовок «История юности Эмиля Синклера, написанная Германом Гессе».

В феврале 1919 года Герман и Мария решают разойтись, и писатель покидает Берн.

Casa Camuzzi, балкон художника Клингзора.

Новым домом Гессе стал поселок Монтаньолла в пригороде Лугано. Здесь писатель снимает четыре комнаты в здании Casa Camuzzi, дворце, построенном архитектором Агостино Камуцци. Чудесные пейзажи и замечательная атмосфера здешних мест вдохновляет Германа на создание новых произведений, он много рисует и пишет. В 1920 году выставляет свои акварели в Базеле, в этом же году в Берлине выходит сборник из трёх рассказов: «Душа ребенка», «Клейн и Вагнер» и «Последнее лето Клингзора».

В Монтаньолле Гессе знакомится с Рут Венгер, дочерью швейцарской писательницы Лизы Венгер. В 1924 Рут и Герман поженятся, но брак продлится всего три года.

Весной 1921 года в поисках собственного «Я» писатель отправляется в Цюрих на сеансы психоанализа, которые проводит доктор Юнг. В июле в журнале Neue Rundschau публикуется первая часть романа Сиддхартха. Вторая часть будет закончена весной 1922 года. Следующими крупными работами стали «Курортник» (1925) и «Путешествие в Нюрнберг» (1927). Первая книга была написана после посещения курорта Баден, а вторая после поездки по Германии.

С первых дней 1926 года Гессе начинает работать над написанием «Степного волка», одного из важнейших произведений в своем творчестве. В следующем году к пятидесятилетнему юбилею выходит первая биография Гессе, написанная Хуго Баллем. В 1930 году публикуется роман «Нарцисс и Златоуст».

Герман Гессе в 1946 году

14 ноября 1931 года Гессе женится в третий раз. Вместе со своей супругой Нинон Дольбин он переезжает в новый дом Casa Rossa, построенный Гансом Бодмером. В этот же год писатель начинает работать над «Игрой в бисер». Своеобразным предзнаменованием этого крупного произведения стало «Паломничество в Страну Востока», повесть, в которой переплетены реально существовавшие художники, композиторы и поэты с вымышленными героями произведений как Гессе, так и других авторов.

С приходом к власти в Германии национал-социалистов в Швейцарию устремляется поток беженцев с севера. В Сasa Rossa на пути в эмиграцию побывают Томас Манн и Бертольт Брехт. Сам Гессе решительно осуждает политику новых властей, которые в 1935 году присылают писателю письмо с требованием о подтверждении арийского происхождения, но он гражданин Швейцарии и не обязан ничего доказывать. С 1942 года часть произведений Гессе запрещают на территории рейха, писатель больше не может публиковать свои статьи в немецких газетах.

Весной 1942 года, наконец, дописаны последние строки романа «Игра в бисер», над которым писатель работал одиннадцать лет. Первая часть «Введение» появилась ещё в 1934 году в «Neue Rundschau». В 1943 году роман публикуют в Цюрихе.

В 1946 году Гессе присуждают Нобелевскую премию по литературе с формулировкой «За вдохновенное творчество, в котором проявляются классические идеалы гуманизма, а также за блестящий стиль».

В 1950 году Гессе прерывает почти пятидесятилетнее сотрудничество с издательством «S. Fischer Verlag» и начинает печататься в новом издательстве «Suhrkamp Verlag». Именно здесь в 1951 году выходит первое в Германии издание «Игры в бисер». На сегодняшний день «Suhrkamp Verlag» принадлежат права на издание произведений Германа Гессе^[6][7].

После «Игры в бисер» Гессе больше не создал каких-либо крупных произведений. В последние годы жизни он вёл активную переписку, писал рассказы и стихи. Здоровье писателя ухудшалось, к лету 1962 года развивается лейкемия. 9 августа Гессе умер во сне от кровоизлияния в мозг. 11 августа Гессе был похоронен на кладбище при церкви Св. Аббондия в Монтаньоле.

Для творчества Гессе, особенно раннего, характерны черты романтизма. В его первых произведениях очень сильно влияние таких немецких классиков, как Гёте, Шиллер, Новалис и др. Современники называли Петера Каменцинда новым Вертером, а друг и биограф писателя Хуго Балль писал в 1927 году: «Герман Гессе — последний рыцарь блестящей когорты романтизма»^[8]. Темы и образы, свойственные этому направлению литературы, прослеживаются на протяжении всего его творчества — герой, противопоставленный окружающей среде; тема путешествия, побега от общества и поисков себя.

Другой ярко выраженной особенностью произведений Гессе является крайняя автобиографичность. Многие герои имели реальные прототипы в жизни, как, например, магистр Томас — Томас Манн, отец Иаков — Якоб Буркхардт. Главных героев писатель часто наделял собственными чертами, а порой и именем, так Гарри Галлер получил инициалы автора, а Гермина — вовсе женский вариант имени Герман. Практически все сколь-нибудь важные события своей жизни Гессе отражал на страницах собственных книг. Период обучения писателя в Маульбронне лег в основу романа «Под колесом», отношения с женой Марией воплотились в «Росхальде», многие эпизоды жизни Гессе описаны в «Германе Лаушере».

Большое влияние на писателя оказало увлечение психоанализом. Возможно, наиболее ярко это отражено в «Демиане», где главный герой Синклер стоит на пути поиска Самости, а друг Гессе психоаналитик Йозеф Ланг предстает в образе Писториуса. Начиная с этого романа, данная психологическая теория раскрывается в последующих работах писателя. Так, в поисках внутренней сущности, Сиддхартха приходит к реке, а Гарри Галлер в «Магический театр».

Близка психоанализу и концепция единства противоположностей, которая проявляется в образе Галлера и в идее Абраксаса, божества, сочетающего в себе добро и зло. Для творчества Гессе особенно характерен приём противопоставления человек-общество, главные герои вступают в конфликт с окружающей средой, как, например, Галлер — бюргерство или Златоуст — монастырь.

В творчестве Гессе находят единство и такие понятия, как Запад и Восток. Истоки этого кроются в биографии самого писателя, выросшего в семье с глубокими христианскими традициями, вобравшей в себя часть культуры Индии. На книжной полке Гессе всегда соседствовали книги Ницше и Лао-цзы. Так это единство воплотилось в Йозефе Кнехте, философе, в определённой степени постигшем европейскую и восточную мудрость.

Особо важное место в произведениях писателя занимает тема искусства. В «Степном волке» Гессе говорит об упадке музыки, ставшей жертвой человеческого бескультурья: на смену Моцарту пришёл саксофонист Пабло, развлекающий публику, неспособную понять и оценить высшее искусство. В «Игре в бисер» музыка предстает уже как некое таинство, особая дисциплина, составная часть Игры, законсервированная в рамках Касталии. Об искусстве как о призвании говорится и в романе «Нарцисс и Златоуст», где главный герой пытается постичь таинство воплощения образа в предмете.

При жизни писателя обвиняли в безразличии к политике и войнам, сосредоточенности на внутренних поисках, в то время как снаружи мир менялся и развивался. На рубеже 60-70 годов Гессе становится кумиром так называемой «бунтующей молодежи» и самым читаемым европейским писателем в США и Японии^[9].

Писатель был трижды женат.

Первая жена (c 1904 по 1923 годы) — Мария (Миа) Бернулли (1869—1963), дочь известного швейцарского математика, страдала от психического расстройства (в 1916 году диагностированного как шизофрения). Гессе в период её болезни находился в депрессивном состоянии и проходил лечение у психоаналитика. Когда в 1918 году Миа была помещена в приют для душевнобольных, он оставил семью и переехал в Монтаньолу (развод был оформлен в 1923 году)^[10].

Вторая жена (с 1924 по 1927 годы) — певица Рут Венгер (1897—1994).

Третья жена (с 1931 по 1962 годы) — Нина Ауслендер, по первому браку Долбин (18 сентября 1895 — 22 сентября 1966), уроженка г.Черновцы. Дочь Иакова Ауслендера, юриста, еврея из Черновцов. Изучала медицину, археологию, историю искусств в Вене. В 1918 году она вышла замуж за венского художника Бенедикта Фреда Долбина, с которым рассталась в 1920 году. Развод произошел позже, незадолго до её брака с Германом Гессе, заключённого 14 ноября 1931 года. С 1931 года жила вместе с мужем в «Casa Hesse». Похоронена рядом с могилой Германа Гессе на кладбище в Коллина д’Оро.

Дети от первого брака:

• сын Бруно Гессе (1905—1999), художник.
• сын Хайнер (Ганс Генрих) Гессе (1909—2003), книжный график. В 1941 году женился на швейцарской художнице, фотографе и кинематографистке Изе (Изабелле) Рабинович^[нем.] (1917—2003), дочери русско-швейцарского художника и карикатуриста еврейского происхождения Григория Иделевича Рабиновича^[нем.] (1884—1958). Сохранилась и была опубликована переписка Германа Гессе с невесткой^[11].
• сын Мартин Гессе (1911—1968), фотограф.

• «Кальвская премия Германа Гессе»^[12] — вручается каждые два года поочередно либо немецкому литературному изданию, либо переводчику произведений Гессе. Одним из первых её лауреатов стал российский переводчик Соломон Апт^[13]. Организаторами данной премии три раза в год присуждается «Кальвская стипендия Германа Гессе», её получают немецкоязычный писатель или переводчик, который имеет право провести три месяца в Кальве для завершения уже начатой работы.
• «Литературная премия Германа Гессе»^[14] — вручается каждые два года в Карлсруэ. Среди её обладателей Мартин Вальзер и Рафик Шами.
• «Медаль Германа Гессе города Кальв»^[15] — медаль, вручаемая за заслуги перед городом. Среди её обладателей жена Гессе Нинон и Курт Георг Кизингер

• Музей Германа Гессе в Кальве^[16] — открылся в 1990 году на Марктплатц, 30. Здесь представлена самая крупная экспозиция, посвященная писателю. В музее выставлены рукописи, фотографии, письма и личные вещи Гессе.
• Дом Гессе в Гайенхофене^[17] — здесь проводятся экскурсии по отреставрированному в 2004 году дому, где Гессе жил в 1907—1912 годах, а также по заново воссозданному саду.
• Музей Германа Гессе на полуострове Хёри^[18] — расположен в Гайенхофене, неподалёку от первого дома писателя, где он поселился в 1904 году. Музей находится в бывшем здании школы, построенном в XVII веке, и, по сути, является краеведческим. Помимо экспозиции, посвященной Гессе, включает в себя также художественную галерею и зал неолита.
• Музей Германа Гессе в Монтаньолле^[19] — основан в 1997 году в здании Torre Camuzzi, неподалёку от Casa Camuzzi. Среди экспонатов представлены личные вещи писателя, его картины, фотографии и рукописи. Помимо всего, здесь проводятся разнообразные тематические лекции, посвященные творчеству Гессе.

В июне 2002 года на мосту святого Николая в Кальве была открыта бронзовая скульптура Германа Гессе, созданная Куртом Тассотти. В Гайенхофене находится скульптура Гессе, созданная Фридхельмом Цилли. На площади Германа Гессе в Кальве располагается фонтан в честь писателя с памятным барельефом.

Также в честь Германа Гессе названы площади в Кальве и Бад-Шёнборне, улицы в Берлине, Ганновере, Мангейме и многих других городах.

В 2008 году в издательстве «Suhrkamp» вышла книга «Мой Герман Гессе» (нем. Mein Hermann Hesse — Ein Lesebuch), написанная немецким рок-певцом Удо Линденбергом, относящим себя к преданным поклонникам писателя^[20].

В 2012 году в издательстве «Suhrkamp» вышла необычная книга «Hermann Hesse antwortet … auf Facebook» (букв. с нем. — «Герман Гессе отвечает… на Фейсбуке»). Изначально была создана страничка www.facebook.com/hesse.antwortet (Архивная копия от 26 марта 2022 на Wayback Machine) в Facebook, на которой пользователи в течение двух месяцев могли задать вопросы писателю. Позже была выпущена книга, в которой на эти вопросы был дан ответ словами Гессе^[21].

• 1904 — «Петер Каменцинд» / нем. Peter Camenzind
• 1906 — «Под колесом» / нем. Unterm Rad
• 1910 — «Гертруда» / нем. Gertrud
• 1912—1913 — «Росхальде» / нем. Roßhalde
• 1915 — «Кнульп» / нем. Knulp
• 1919 — «Демиан» / нем. Demian
• 1922 — «Сиддхартха» / нем. Siddhartha
• 1927 — «Степной волк» / нем. Der Steppenwolf
• 1930 — «Нарцисс и Златоуст» / нем. Narziss und Goldmund
• 1932 — «Паломничество в Страну Востока» / нем. Die Morgenlandfahrt
• 1943 — «Игра в бисер» / нем. Das Glasperlenspiel

• 1905 — «Июль» / нем. Heumond
• 1906 — «Казанова исправляется» / нем. Casanovas Bekehrung
• 1908 — «Обручение» / нем. Die Verlobung
• 1913 — «Циклон» / нем. Der Zyklon
• 1916 — «Юность прекрасна» / нем. Schön ist die Jugend
• 1918 — «Душа ребенка» / нем. Kinderseele
• 1919 — «Последнее лето Клингзора» / нем. Klingsors letzter Sommer
• 1919 — «Клейн и Вагнер» / нем. Klein und Wagner
• 1923 — «Превращения Пиктора» / нем. Piktors Verwandlungen

• 1904 — «Боккаччо» / нем. Boccaccio
• 1904 — «Франциск Ассизский» / нем. Franz von Assisi
• 1925 — «Курортник» / нем. Kurgast
• 1927 — «Путешествие в Нюрнберг» / нем. Die Nürnberger Reise
• 1937 — «Листки памяти» / нем. Gedenkblätter

• 1899 — «Романтические песни» / нем. Romantische Lieder
• 1902 — «Стихотворения» / нем. Gedichte
• 1911 — «В дороге» / нем. Unterwegs
• 1920 — «Стихотворения художника» / нем. Gedichte des Malers
• 1921 — «Избранные стихотворения» / нем. Ausgewählte Gedichte
• 1928 — «Кризис: отрывок из дневника» / нем. Krisis : Ein Stück Tagebuch
• 1929 — «Утешение ночи» / нем. Trost der Nacht
• 1937 — «Новые стихотворения» / нем. Neue Gedichte
• 1942 — «Стихотворения» / нем. Gedichte

• Премия Бауэрнфельда (1905)
• Премия Готфрида Келлера (1936)
• Премия Гёте (1946)
• Нобелевская премия по литературе (1946)
• Почётный доктор Бернского университета (1947)
• Звание Почетный гражданин города Кальв (1947)
• Премия Вильгельма Раабе (1950)
• Pour le Mérite (1954)
• Премия мира немецких книготорговцев (1955)
• Звание Почетный гражданин коммуны Коллина-Д’Оро (1962)

• Герман Гессе. Игра в бисер. — Москва: «Художественная литература», 1969 г. (Перевод с немецкого Д. Каравкиной и Вс. Розанова. Редакция перевода, комментарии и перевод стихов С. Аверинцева.)
• Герман Гессе. Избранное. — Москва: «Художественная литература», 1977 г. (повести «Кнульп» (1915), «Курортник» (1925) и роман «Степной волк» (1927))
• Герман Гессе. Паломничество в страну Востока. Игра в бисер. Рассказы. — Москва: «Радуга», 1984 г. — (Серия: Мастера современной прозы).
• Герман Гессе. Письмо по кругу. — Москва: «Прогресс», 1987.
• Герман Гессе. Степной волк. — Новосибирск: «Новосибирское книжное издательство», 1990 г. — 352 с. — ISBN 5-7620-0219-5.
• Герман Гессе. Игра в бисер. — Новосибирск: «Новосибирское книжное издательство», 1991 г. — 464 с. — ISBN 5-7620-0326-4.
• Герман Гессе. Собрание сочинений в четырех томах. — Петербург: «Северо-Запад», 1994г. — ISBN 5-8352-0314-4.
• Герман Гессе. Собрание сочинений в восьми томах. — Москва, Харьков: «Издательская группа „Прогресс“ – „Литера“», «ТКО „АСТ“», «Фолио», 1994—1995. — (Серия: Urbi et Orbi). — ISBN 5-01-003874-9, 5-7150-0133-1.
• Герман Гессе. Собрание сочинений. 6 томов. — Москва: «Амфора», 1999 г.
• Герман Гессе. Фауст и Заратустра. http://www.nietzsche.ru/look/xxa/faust-zaratustra/ Архивная копия от 8 января 2015 на Wayback Machine Доклад, прочитанный 1 мая 1909 г. в Бремене. — СПб.: Азбука, 2001.
• Герман Гессе. Сон о флейте. — СПб.: Азбука-классика, 2001. — ISBN 5-352-00076-1 — 256 с.
• Герман Гессе / Hermann Hesse. Кризис / Krisis. — Москва: Издательство: Текст, 2010 г. (Языки: русский, немецкий)
• Герман Гессе. Магия книги. — Москва: Издательство Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина, 2010 г. — (Серия: Инстанция вкуса). (Перевод с немецкого Г. Снежинской)
• Герман Гессе. Магия красок. — Москва: Издательство: Текст, 2011 г. (Перевод с немецкого М. Зоркой)
• Герман Гессе. Книга россказней. Новеллы. — Москва: Издательство: Текст, 2013 г. — (Серия: Квадрат). (Перевод с немецкого С. Ромашко)

• El lobo estepario (1966, короткометражный), реж. Кристобаль Игнасио Мерино (мексиканская экранизация романа «Степной волк»)
• Сиддхартха (фильм) (1972), реж. Конрад Рукс
• Степной волк (фильм) (1974), реж. Фред Хайнс
• Kinderseele (1981, телефильм), реж. Гай Кубли (экранизация рассказа «Душа ребенка»)
• Die Heimkehr (2012, телефильм), реж. Йозеф Байер (экранизация рассказа «На родине» («Die Heimkehr») из сборника «Окольные пути»)^[22]
• В 1971 году американский режиссёр Джордж Инглунд снял по мотивам «Сиддхартхи» музыкальный вестерн «Захария». В фильме действие перенесено на Дикий Запад, главный герой Захария (Джон Рубинштейн) и его друг Мэттью (Дон Джонсон) хотят стать грабителями и присоединяются к банде музыкантов-налётчиков «The Crackers» (Country Joe and the Fish). Но после встречи с главарём бандитов Джобом Кейном (Элвин Джонс) пути друзей расходятся.
• Нарцисс и Гольдмунд (2020), реж. Штефан Руцовицки. Сабин Тамбреа и Яннис Нивёнер в заглавных ролях.

«Игра в бисер» (нем. Das Glasperlenspiel) — последний и главный роман немецко-швейцарского писателя Германа Гессе (1877—1962), над которым он работал с 1931 по 1942 год (произведение было закончено 29 апреля 1942 года). Впервые роман опубликован 18 ноября 1943 года в цюрихском издательстве «Фретц и Васмут» (Fretz & Wasmuth) в двух томах. В 1946 году Гессе был награждён Нобелевской премией по литературе (в том числе и за это произведение).

Главный герой книги — Йозеф Кнехт. Его титул — Мастер игры (лат. Magister Ludi). Термин Magister Ludi — это каламбур: ‘ludus’ на латинском языке может означать как «игра», так и «школа». Таким образом, Magister Ludi может означать как «Мастер игры», так и «школьный учитель».

Язык «Игры в бисер» — кульминация комбинации музыки и математики. Роман Гессе — это философское эссе, замаскированное под сюрреалистический роман.

Действие произведения построено вокруг Ордена интеллектуалов и Педагогического ведомства, расположенного в вымышленной провинции Касталии.

События романа происходят в далёком будущем, при этом повествование ведётся от лица вымышленного историка, который пишет биографию главного героя.

Индустриализованную Европу постигла духовная катастрофа. В то время авторитетность любых суждений перестала подвергаться критической оценке. Об экономике судили артисты, о философии — журналисты. Наука перестала быть серьёзным исследованием. Классическое искусство выродилось в масскульт. Любые публикации стали просто развлечением для читающей публики. Основным жанром стал фельетон — отсюда родилось название «фельетонная эпоха».

Через несколько сот лет после фельетонной эпохи будет создана страна интеллектуалов Касталия. В этой стране проходят долгий цикл обучения специально отобранные лучшие ученики. Определённая часть учеников находится в Касталии на правах временных поселенцев, поскольку образование в её учреждениях очень престижно. Но большинство учеников остаётся в Касталии пожизненно. Эта провинция, отдалённо напоминающая новоевропейский идеал «республики учёных», отдалённо — утопию Платона, управляется коллегией учёных-магистров и подчинена принципу строгой иерархии.

Главным достижением касталийской интеллектуальной жизни является «игра в бисер», давшая заглавие самому произведению. По сути своей, «игра в бисер» представляет собой искусство сочинения метатекста, синтез всех отраслей искусства в одно, универсальное искусство.

В центре романа — легенда об одном из бывших Магистров игры, Йозефе Кнехте. Рассказ начинается с момента призвания совсем юного Йозефа Кнехта в касталийскую школу. Там он, среди прочего, знакомится с другим юношей, Плинио Дезиньори. Имена у персонажей говорящие. «Кнехт» по-немецки — это слуга или раб, а «Дезиньори» — от «сеньор» — господин. Кнехт вынужден вступать в длительные дискуссии с Дезиньори, который по-мальчишески максималистски отрицает важность и значение всего касталийского уклада жизни. Плинио уезжает из Касталии с целью продолжить полноценную жизнь в «настоящем мире», однако клянётся всегда оставаться другом и защитником касталийского мирка.

Возмужавший Кнехт включается в иерархию руководителей Касталии. Вскоре ему поручают важную миссию — наладить контакт между Касталией и бенедиктинским монастырем Мариафельс. В этом монастыре проживает отец Иаков, имеющий большой авторитет в католической церкви, отношения с которой у кастальского братства далеки от идеальных. Кнехт блестяще справляется с этим заданием. В чертах отца Иакова угадывается его прототип — известный швейцарский историк Якоб Буркхардт.

Кнехт поднимается до вершин иерархии и становится Мастером Игры. Но постепенно он приходит к мысли, что интеллектуалы не вправе замыкаться в «башне из слоновой кости», а должны участвовать в реальной жизни. С этой целью Кнехт оставляет свою должность, покидает Касталию, приезжает к своему другу Дезиньори и соглашается стать наставником его сына. Через несколько дней он погибает, утонув в озере. На этом история Йозефа Кнехта заканчивается.

Роман завершает заключительная часть, в которой собраны стихи и три рассказа, написанные Кнехтом во время его обучения в Касталии.

«Игра в бисер» в литературе

Дмитрий Биленкин к своей фантастической повести «Сила сильных» выбрал эпиграфом цитату из романа «Игра в бисер». Также в повести описывается игра, аналогичная описанной Германом Гессе:

К счастью, символика и установления Игры были всюду одинаковы, Плеяды просто переняли их у землян, поскольку без Игры и её разработанного на Земле метаязыка нельзя сформулировать, тем более решить ни одну сколько-нибудь сложную проблему. Давно, очень давно было замечено внутреннее родство математики, логики, музыки, языка, обнаружена сводимость этих средств описания, выражения, моделирования действительности к единому смысловому ряду, благо, всё это были знаковые системы, сети, в которые человек улавливал мир изменчивых сущностей. Но обобщенный образно-понятийный метаязык, нерасторжимо соединивший науку с искусством, удалось создать лишь к середине четвёртого века третьего мегахрона. Тогда и возникла Игра, как её обычно называли (возможно, то была дань уважения тому древнему писателю, Г. Гессе, который в одном из своих романов придумал нечто похожее, хотя ему самому идея такой Игры сущностями виделась сугубой отвлеченностью от дел практических и насущных).
— Дмитрий Биленкин. Сила сильных

«Игра в бисер» и богословие

• В ходе повествования герои книги обсуждают работы Иоганна Бенгеля.

Предисловие к русскому изданию

Е.Маркович

«Герман Гессе и его роман „Игра в бисер“»

Уже в названии этой книги умная и горькая ирония. «Игра в бисер». Не дело, а игра в пустые стекляшки. Ведь не что иное, как духовные устремления ученых и художников, их штудии, их занятия теорией, науками и искусствами, автор осмелился назвать игрой. Что же такое эти устремления? – как бы задает вопрос Гессе. Действительно, всего лишь игра или жизненная необходимость? А может быть, разновидность новой религии для интеллектуалов? Чему должна служить духовная деятельность, чтобы не превратиться в пустую игру? Как связаны хранители высшей духовной культуры с теми, кто создает материальные ценности? Какова основа и роль истинной «духовности» в наш век?

Перед нами глубокое философское произведение одного из крупнейших немецких писателей XX столетия, раздумья его о судьбах мира и цивилизации, о судьбах того, что ему особенно близко, – о судьбах искусства. И это не холодные размышления: за внешне спокойным повествованием скрывается сокровеннейший вопрос: «Что же будет с духовностью, что же будет с искусством в современном мире?» А значит, и с человеком, ибо для гуманиста Гессе судьба наук и искусств неразрывно связана с судьбой человека, с условиями развития человеческой личности.

Как большинство честных писателей своего времени, Гессе глубоко осознал враждебность буржуазного общества XX века развитию человека и художника. На протяжении более чем полувекового творческого пути он по-своему искал выход из тупика, в котором оказалось общество. Своеобразным итогом этих поисков явился роман «Игра в бисер», в котором перед читателем предстает удивительное создание Гессе – страна Касталия, страна интеллектуалов – духовной элиты будущего, самозабвенно предающейся Игре в бисер.

Название Касталия происходят от мифологического Кастальского ключа на Парнасе, у чистых вод которого, согласно преданию, бор Аполлон водил хороводы с девятью музами, Гессе сам указывал на связь своей Касталии с «Педагогической провинцией» Гете, которая фигурировала и романе «Годы странствий Вильгельма Мейстера» (1821). Тем самым Гессе подчеркивал свое глубокое почтение к Гете – классику и корифею немецкой культуры прошлого – и свою преемственность по отношению к этой культуре. Ибо Гете, Моцарт и другие великие художники прошлого были для Гессе олицетворением той подлинной «духовности», о судьбе которой он скорбел.

В центре произведения Гессе – подробная история жизни некоего Магистра Игры, сначала достойнейшего представителя и героя Касталии, а затем ее отступника. Недаром под названием «Игра в бисер» есть еще подзаголовок: «Опыт жизнеописания Йозефа Кнехта, Магистра Игры, с приложением собственных его сочинений». Вся книга написана якобы от имени касталийского историка из далекого будущего и лишь «издана Германом Гессе». Известный прием «отстранения», когда автор скрывается под маской издателя ( в немецкой литературе к нему прибегали еще Жан Поль Рихтер, Карл Иммерман, Гофман и др.), помогает Гессе создавать иллюзию документальности, даже научной точности при описании людей, событий, стран и эпох, созданных его воображением.

Название «роман» применимо к «Игре в бисер» весьма условно, даже учитывая изменения, которые претерпела эта традиционная форма в нашем столетии. Несомненно, «Игра в бисер» не утопия» обычном смысле этого слова, о чем неоднократно напоминал сам Гессе, не попытка каким-то образом предвидеть будущее, как это свойственно современным писателям-фантастам. Вернее всего, это – «роман-притча», «роман-иносказание», и в литературе XX века его правильнее всего поставить рядом с некоторыми произведениями Томаса Манна, художника, во многом близкого Гессе. «Я уже год работаю над „Фаустусом“, – писал Т. Манн Гессе, прочитав „Игру в бисер“, – …невозможно представить себе ничего более отличного, и в то же время сходство поразительно, как это часто бывает между братьями».

Но «Игра в бисер» – это также целый конгломерат жанровых форм в рамках одного произведения. Здесь и политический памфлет, и историческое сочинение, вставные стихи и новеллы, легенда и житие, немецкий «роман о воспитании». Большей частью эти традиционные формы используются со значительной долей пародийности, с элементом «игры». В то же время Гессе оживляет и продолжает какие-то очень старинные традиции: столь ценимой им просветительской повести XVIII века (Вольтер, Свифт), немецкого романа-жизнеописания XVII столетия (Гриммельсгаузен) и другие. Творение Гессе кажется нарочито архаичным и удивительно современным.

Сложность построения, богатство символики, игра именами, тер минами и понятиями из многих и многих областей духовной жизни – все это может поначалу ошеломить читателя. Но налицо и единство, удивительная продуманность этого большого произведения. Разно образные мотивы как бы сливаются под рукой мастера-дирижера а стройную симфонию. Кстати сказать, критика не раз отмечала сходство композиции «Игры в бисер» с композицией музыкального произведения, в котором история Кнехта проходит как бы главной музыкальной темой. При этом в ней оживает вся «духовная история самого писателя, его поиски, его раздумья о самом главном для негр и его современников.

«Игра в бисер» создавалась в мрачные годы фашизма в Германии и была завершена в 1943-м – переломном году второй мировой войны. В одном из писем в январе 1955 года Гессе сам говорил, что Касталия была его отповедью фашизму, попыткой восславить духовность в «чумном, отравленном мире». В то же время Гессе ставил вопрос о необходимости спасения «духа», о том, что ради этого спасении интеллигенция должна покинуть свою изолированную Касталию (иными словами, все ту же пресловутую «башню из слоновой кости») и обрести свое «служение» в мире практики.
Издана «Игра в бисер» была в нейтральной Швейцарии, где жил Гессе. Интерес к новому большому произведению признанного писателя и мыслителя был чрезвычайно велик. Роман породил противоречивые толкования и острые дискуссии; не всеми, по разным причинам, он был понят и принят, но взволновал он всех читателей. Споры вокруг «Игры в бисер» не утихали и после войны, когда роман впервые стал доступен немецкой публике: значительная противоречивость, несомненно, давала почву для разных толкований. Но вместе с тем пришло широкое признание. Об «удивительном подарке», который Гессе сделал интеллектуальному миру и ему лично своим «великолепно зрелым и богатым романом-монументом», писал Герману Гессе в начале 1945 года его друг Томас Манн. В 1946 году Гессе присудили Нобелевскую премию.

Герман Гессе (1877-1962) родился в небольшом швабском городке Кальв, в скромной семье пиетистского проповедника. Его второй родиной стала Швейцария, где он а детстве прожил несколько лет, Гессе был привязан к своим родителям, особенно к матери, но его тяготил царивший в семье дух церковного благочестия, и он закалял свой характер в борьбе с ним. Пятнадцати лет он сбежал из Маульброннской семинарии, где готовили теологов,-это была единственная возможность для бедного и способного юноши получить образование на казенный счет. Но такая будущность не устраивала юного Гессе, и против воли родителей он начал самостоятельную жизнь.

Гессе порвал с домом и с Маульбронном, но в своем воображении он создал другой, идеализированный Маульбронн, прибежище духа, где, вдали от мирских треволнений, благочестивые старцы и их преданные ученики ищут бога и истину. Он всю жизнь стремился туда – в этот свой «монастырь», в свой Маульбронн – и всю жизнь уходил оттуда к людям.

После побега Гессе переменил ряд городов и профессий, усердно занимался самообразованием, много читал. Больше всего юношу привлекали Гете, Шиллер, Жан Поль Рихтер, романтики. Он стал рано пробовать писать сам в духе распространенного тогда в Германии неоромантизма.

Несколько лет молодой Гессе прожил в Тюбингене, работая служащим в книготорговой фирме, а с 1899 года поселился в Базеле, где начал печатать свои первые прозаические и стихотворные произведения. В том же году он дебютировал небольшим сборником стихов «Романтические песни». Стихи и проза соседствовали в его творчестве всю жизнь, дополняя друг друга, но главенствовала проза. После выхода в свет в 1901 году типично неоромантического произведения «Герман Лаушер», объединившего в своем составе прозаические отрывки, стихи и даже дневниковые записи героя, одаренного юношу заметил известный берлинский книгоиздатель Фишер и сам предложил Гессе опубликовать у него следующее произведение.

Этим произведением оказалась повесть «Петер Каменцинд» (1904), сразу принесшая Гессе известность и материальную независимость. Повесть привлекла своим страстным призывом к человечности, простоте и правде, одухотворенными описаниями природы, красотой и народностью языка. Уже в те годы Гессе чрезвычайно волнует проблема взаимоотношений общества и художника, определение роли искусства в жизни людей. После многих исканий и разочарований герой приходит к некоему условно благополучному финалу: возвращается в родную деревушку и становится там трактирщиком, ибо проникся убеждением, что жить следует среди простых людей и только там может возникнуть подлинное искусство.

Каменцинд близок романтическому мечтателю Лаушеру из предыдущей книги, но более, чем тот, наделен плотью и кровью, перенесен в более достоверное окружение. Если ранее преобладающим тоном Гессе была меланхолия, то теперь в описании господствует юмор, хотя и не лишенный горечи. При этом в произведении Гессе прослеживается главным образом не внешняя, а «внутренняя» биография героя, идейное развитие которого автобиографично и во многом повторяет путь самого писателя (увлечение Каменцинда Гете, Шиллером и романтиками, открытие Готфрида Келлера, влияние на героя идей Франциска Ассизского и т. д.). Своими учителями в то время Гессе справедливо называл Гете, Эйхендорфа и Келлера, особенно часто последнего, творчество которого, несомненно, оказало самое благотворное влияние на процесс становления Гессе-реалиста.

Типично реалистическим произведением является следующая повесть Гессе – «Под колесами» (1906), с характерной для немецкой литературы начала века темой школы. Впервые в его творчестве здесь прозвучали трагические ноты – мальчик Ганс Гибенрат, ученик Маульброннской семинарии, а затем подмастерье, гибнет, как бы попав «под колеса» огромной бездушной машины. Он не способен приспособиться. В его истории много автобиографического, хотя автору в этой повести, пожалуй, ближе другой образ – бунтарь и беглец Гейльнер.

Гессе выступает здесь в защиту ребенка – «естественного человека», – против порочной, антигуманистической системы воспитания в кайзеровской Германии. Социальная критика в этом произведении заметно углубляется, Гессе понимает, что реакционная немецкая шко-ла не является независимым явлением, а служит реакционному государству, поставляя ему верноподданных; при описании почтенных бюргеров, «наставников» молодежи, писатель становится едким сатириком. В будущем, отталкиваясь от этой столь ненавистной ему системы «ломки воли» и «стрижки под одну гребенку», Гессе будет поистине вдохновенно описывать близкие его сердцу педагогические принципы воображаемой Касталии: осторожное развитие способностей, раскрытие возможностей, заложенных в самой природе ребенка.

После первых литературных успехов Гессе смог осуществить свою мечту об идиллической жизни на лоне природы – с женой, с друзьями, – о занятиях искусствами, о страстно увлекавшем его музици-ровании и т.п. Он поселился в деревушке Гайенхофен на берегу Бо-донского озера, но уже через несколько лет деревенская идиллия стала заметно тяготить его, и он снова затосковал по странствиям и переменам, по сутолоке больших городов. Он все чаще покидает деревню. Его влечет к себе общественная жизнь, в то время писатель неоднократно выступает в прессе, а начиная с 1907 года в течение некоторого времени сам издает (вместе с демократическим баварским журналистом и сатириком Людвигом Тома) журнал «Март», оппозиционный по отношению к режиму Вильгельма II.

Созданные в предвоенные годи романы «Гертруда» (1910) и «Росхадьде» (1914) были посвящены им той же теме искусства и одиночества художника. Гессе продолжал писать и лирические стихи, немудреные по форме, часто похожие на народные песни, создал несколько циклов рассказов о маленьких городках и их чудаках-обитателях. В стихах и рассказах писатель неоднократно возвращается к прославлению путешествий, к поэтическому, почти фольклорному образу бродяги, странствующего подмастерья, который всегда противопоставляется ни оседлому мещанину-приобретателю, человеку сугубо трезвому и практичному. Свое завершение эта тема нашла в образе бродяги Кнульпа из одноименной книги, вышедшей уже в 1915 году.

Гессе привлекало в Кнульпе романтическое бегство от буржуазной повседневности: Кнульп – «перекати-поле», человек без профессии, он зарабатывает на хлеб, музицируя на деревенских праздниках. В то же время писатель с трезвым юмором описывал все злоключения героя, которого подстерегают старость, болезнь, одиночество. Перед смертью Кнульп мучается сомнениями: не была ли вся его жизнь прожита напрасно, бесполезно.

Позже, в одном из высказываний 1935 года, Гессе прямо свяжет трагедию Кнульпа с неправильным устройством общества. В его касталийцах, свободных от всяких связей и «бесполезных», в его легком на подъем и всегда готовом в путь Йозефе Кнехте в какой-то степени воскреснет старый бродяга Кнульп.

Гессе покончил наконец с тяготившей его оседлостью в 1911 году, когда совершил свое путешествие в Индию. Он еще в детстве бывал очарован, слушая рассказы об этой удивительной стране, в которой его дед и дядя со стороны матери когда-то были миссионерами. Это обстоятельство в значительной степени определило глубокий и все возраставший интерес Гессе к Востоку, нашедший отражение в ряде его произведений, и прежде всего в романе «Игра в бисер». На протяжении многих лет он изучал религии и философские системы, весь комплекс идей, созданных замечательными древними цивилизациями Индии и Китая. Гессе был глубоким знатоком буддизма, писателя увлекала в нем мудрая созерцательность, слияние с природой, любовь ко всему живому, но он никогда полностью не принимал для себя его пассивности, его призыва к отказу от деятельности и мира. Особенно ясно это стало ему самому после соприкосновения с живым, реальным Востоком: об этом свидетельствуют его записки «Об Индии» (1913) и более поздняя повесть «Сиддхарта» (1922).

После возвращения из путешествия писатель поселился вблизи Берна, и с тех пор он навсегда остался в Швейцарии. С 1919 года он обосновался в Монтаньоле, близ Лугано, построил себе дом в собственном вкусе и прожил там до самой смерти. В 1923 году Герман Гессе принял швейцарское подданство. На закате дней его часто называли «мудрецом из Монтаньолы».

Хотя Гессе невозможно представить себе вне немецкой литературы и немецкой литературной традиции, вне передовой немецкий интеллигенции, швейцарское окружение и идеи многих здешних идеологов об «особом пути» этой страны наложили отпечаток на мировоззрение и творчество Гессе. Жизнь в Швейцарии способствовала появлению в нем некой «отстраненности» при рассмотрении борьбы и противоречий в западноевропейском обществе XX века. В годы первой мировой войны и позже, в годы фашизма, Швейцария представлялась ему «убежищем», «страной, дающей приют». Она стала для него «родиной по выбору» – при этом Гессе мало вникал в ее внутренние проблемы. Швейцария, несомненно, помогла также рождению самого образа Касталии, маленькой мирной провинции внутри большого и беспокойного государства.

Решающей причиной переселения Гессе в Швейцарию стала первая мировая война, а затем растущее недовольство писателя послевоенной Германией. 1914 год потряс Гессе, война показалась ему безумием, массовым психозом, поставила иод угрозу все его существование, все, что он любил в жизни, все достижения цивилизации. Он был одним из тех немногих буржуазных интеллигентов, которых не коснулся угар шовинизма, охвативший в то время Германию и другие воюющие державы. И в первые же дни войны он мужественно выступил в защиту своих убеждений.
Его статья в «Нойе цюрихер цантунг» называлась «Друзья, не надо этих звуков» (слова из Девятой симфонии Бетховена, предваряющие знаменитую шиллеровскую «Оду к радости»). Гессе призывал интеллигенцию всех вступивших в войну стран сохранять верность принципам, гуманизма и совместно, общими силами спасать культуру. Эта статья вызвала большое количество откликов: Писатель после своего выступления сразу оказался в изоляции и надолго стал для официальной немецкой прессы «предателем отечества». Зато он обрел в эти трудные дни немногих верных друзей, среди них был и Ромен Роллан, который откликнулся на статью Гессе дружеским письмом.

За первой статьей последовали другие. Гессе стоял тогда на позициях пацифизма, только пацифизма, но выступал в его защиту горячо, с темпераментом борца. Годы 1917-1919 были годами наибольшей политической активности в его жизни – впоследствии он недаром назвал этот период своим «пробуждением».

Война и связанные с нею переживания, напряженная общественная деятельность в военные годы, а также тяжелые личные утраты – потеря любимого сына, развод с женой – привели его в конце концов к нервному переутомлению и затянувшемуся на несколько лет творческому кризису. Этот период стал заметным рубежом в его жизни. Характерно, что в начале 20-х годов писатель терпеть не мог своих ранних произведений – они представлялись ему чересчур безмятежными (лишь позже он признал, что и в них в какой-то степени «все уже было»).

Он не мог более писать по-старому. Все созданное им прежде казалось ему облегченным, казалось уходом от самых главных проблем, от самой глубокой правды, а следовательно, ложью, слабостью, потаканием внешней форме и красоте. И он мучительно ищет для себя новую форму, исходит из положения, что «истина важнее красоты», требует от своего искусства мучительной, предельной искренности и глубины.

Главной темой писателя все больше становится показ обнаженных, неразрешимых конфликтов в окружающем обществе и а душе человека, который теряет в этом обществе самого себя. Путь писателя-гуманиста Гессе вел от неясных романтических порывов к все более глубокому познанию действительности и людей, к займите человечности.

В поисках выхода из этих неразрешимых противоречий, в стремлении обрести «позитивную» истину Гессе отдал дань многим философским исканиям своего времени, таким «властителям дум» западной интеллигенции 20-х годов, как Шопенгауэр, Шпенглер, Фридрих Ницше, «мифологи» и др. Он обращается попеременно и к «материнскому праву» Бахофена, и к «восточной мудрости», и к знакомому ему с детства пиетистскому благочестию. Все это находит отражение в его творчестве, отовсюду он заимствует какие-то мотивы, иногда чисто внешние. По Гессе умеет «освоить» и переварить все эти теории, не став слепым адептом одного какого-нибудь учения, будучи для этого слишком зорким художником и своеобразным мыслителем. Читатель, несомненно, почувствует это при чтении «Игры в бисер».

Особо следует обратить внимание на увлечение Гессе психоанализом. Через завоевавшие известность труды швейцарского философа К.-Г. Юнга (1875-1961), одного из последователей Зигмунда Фрейда, Гессе заинтересовывается так называемой «глубинной психологией», учением о власти бессознательного в жизни людей. Некоторое время персонажи его книг ищут выхода из жизненных противоречий исключительно в постижении собственной скрытой сущности, глубин своей души. Гессе называет это «путем внутрь». Надолго он не смог этим ограничиться, «юнгианцем» в полном смысле слова он не стал. Из встречи с юнгианством он вынес требование для художника бесстрашно и честно заглядывать внутрь себя, ничего не прикрашивая и не скрывая, но он отказался от «пути внутрь» как единственного спасения и от эгоцентризма Юнга.

Гессе чрезвычайно волнует судьба молодежи, послевоенного поколения. В 1919-1923 годах он даже принимает участие в издании журнала, обращенного к молодым, – «Vivos voco» – «Я призываю живых». Этой же аудитории были адресованы в первую очередь произведения писателя 20-х годов. Началом этого нового этапа можно считать роман «Демиан» (1919).
Произведение это было опубликовано под псевдонимом Эмиль Синклер, от имени которого ведется повествование, и восторженно встречено критически настроенной молодежью. Роман был написан на едином дыхании и о «самом главном». В то же время здесь более всего было ощутимо влияние на Гессе Юнга и Ницше, зрелая критика переплеталась со смущавшей читателя зыбкостью идеалов, субъективистскими тенденциями.

Целому поколению молодых интеллигентов были близки духовная опустошенность молодого Синклера и его поиски нового жизненного содержания. Герой с детства ощутил пропасть между лицемерной моралью, которую ему проповедовали церковь, семья и школа, и реальным буржуазным миром с его «волчьими» законами. Путь к спасению, к обретению равновесия указал Синклеру его друг Демиан, его второе «я», выдающаяся и таинственная личность, порвавшая с установлениями общества ради «новой истины». Только избранные одиночки, рассеянные среди людей и отмеченные «печатью Каина», то есть отверженности, идут путем Демиана, который заключается прежде всего в познании своего скрытого «я» и в бескомпромиссном следовании ему. Это и является средством для создания новой человеческой общности. Характерно, что именно в этом произведении Гессе обращается к мистическим мотивам, не имеющим ничего общего с фантастикой его более поздних книг.

Непосредственно о немецкой современности 20-х годов Гессе написал в своем следующем этапном романе – «Степной волк» (1927), который был, по словам самого писателя, «отчаянным предостережением», протестом против завтрашней войны, против позиции невмешательства. В этом произведении значительно углубляется осуждение буржуазной лжекультуры и лжеморали, которое так гневно прозвучит впоследствии со страниц «Игры в бисер». Герой «Степного волках, писатель Гарри Галлер (прототипом его является сам Герман Гессе), – интеллигент-одиночка, противник милитаризма и войны. Он не может смириться с окружающей его ложью. Это Галлера автор называет „степным волком“, одиноким зверем, не приемлющим стадных законов, по которым живут обыватели.

Герой валяется волком еще и в другом смысле: Галлеру приходится бороться не только с обществом, но и с самим собой, с «человеком-зверем», который таится в душе каждого и постепенно сдает свои позиции «человеку дула».
И общество, и жизнь в изоляции одинаково могут довести Галлера до безумия. Герой мечется, он ищет выхода из одиночества. Таинственным образом он попадает в «магический театр» («вход только для сумасшедших»), воображаемое пространство, в котором происходят самые удивительные вещи, в результате чего завершается воспитание героя и приобщение его к жизни. Развернутая аллегория с «магическим театром» помогает Гессе с ловкостью опытного психоаналитика разложить на части и снова собрать всю жизнь общества и души Гарри Галлера. В конце произведения фантастический и реальный план сливаются, их трудно разделить: Гете, Моцарт и прочие «бессмертные», сошедшие с высот человеческого духа, своей возвышенной веселостью возвращают к жизни Галлера, убившего возлюбленную, спасают его от отчаяния и посылают к людям.

Роман «Степной волк» во многом предвосхищает «Игру в бисер». Писатель Гессе выступает здесь в роли издателя записок Гарри Галлера и вставной анонимной книжицы «Трактат о степном волке». Все идеи этого трактата наглядно демонстрируются в действе с «магическим театром». Здесь введение фантастического плана ни в коей мере не является бегством от действительности. Для Гессе вполне применима удачная характеристика современной фантастики, данная критиком: «Она охотно вбирала в себя знания, накопленные человечеством. Она не игнорировала законов, управляющих жизнью, – и отходила от реальности, как правило, для того, чтобы разобраться в этой реальности, угадать ее скрытые движущие силы и перспективы ее развития».

Зрелому Гессе в высшей степени присуще чувство ответственности перед читателем. Писатель как бы приобщает его к своим поискам, к неразрешимым дилеммам, в путах которых он бьется, к своим сомнениям и самоиронии. Романтические мотивы и устремления удивительным образом сочетаются в его творчестве с интеллектуализмом и ироничностью – чертами, свойственными многим крупным реалистам XX столетия.

Крайне своеобразна роль юмора у Гессе – он сам неоднократно говорит об этом в ряде произведений и писем. Именно юмор должен помочь страдающему индивидуалисту – герою Гессе – перебросить мост от «идеала» к ненавистной ему бюргерской обыденности. Юмор должен удержать от отчаяния, помочь сохранить рассудок и веру в человека. Конечно, подобное преодоление противоречий с помощью юмора было весьма иллюзорным даже в глазах самого писателя.
Критика неоднократно отмечала, что во многих произведениях Гессе рядом поставлены два героя, не столько отрицающие, сколько дополняющие друг друга. Это не только борьба разных сторон личности, но и олицетворение двух возможных позиций по отношению к обществу: бегство от него и деятельность внутри него. Намеком на такую пару были уже мальчики Гибенрат и Гейльнер в ранней повести «Под колесами»; затем – Сиддхарта и Говинда из повести «Сиддхарта»; писатель Гарри Галлер и его антагонист и друг – джазист Пабло из романа «Степной волк»; средневековый мыслитель, аскет Нарцисс, и художник Гольдмунд из повести «Нарцисс и Гольдмунд» (1930). Гессе понимал ограниченность обеих этих позиций. Уже в «Степной волке» он ясно высказал мысль о необходимости для одинокого созерцателя человека духа (а другого героя Гессе не знал) выйти из изоляции. Но трагедий Гессе заключалась в том, что он не видел никаких реальных возможностей для своих героев действовать в рамках буржуазного общества, которое было для него олицетворением Общества как такового. Отсюда метафизический, внеисторический смысл его программных образов и концепций. Другого общества, небуржуазного, он не представлял, сознательно исключил его из своего поля зрения. Свое отвращение к буржуазной политике он перенес на политику вообще и чурался даже самого этого слова.

Томас Манн с удивительной прозорливостью уловил слабость этого большого писателя в постоянном противопоставлении «духа» и «политики», Т. Манна не пугали некоторые фетиши, перед которыми останавливался автор «Игры в бисер». «Я полагаю, что ничто живое не существует сегодня вне политики, – писал Т. Манн Гессе в 1945 году. – Отказ от нее – тоже политика, которая тем самым играет на руку злому делу». В сущности, утверждает Т. Манн, произведения Гессе тоже причастны политике. Ведь если под его любимым понятием «дух» понимать силу, стремящуюся к добру и справедливости, то оно тоже причастно к политике, хочет того Гессе или не хочет.
Сам Гессе, прославленный и признанный, жил в Монтаньоле все более уединенно, вне партий и литературных группировок. Об его «отшельничестве» создавались легенды, но надо помнить, что при всем его пресловутом «отказе от политики» общественная позиция Гессе обычно прогрессивна, его конкретные политические высказывания отличаются большой зрелостью.

Когда в 1931 году через Томаса Манна ему было передано приглашение вновь стать членом Прусской академии искусств, из которой он ранее демонстративно вышел, писатель аргументировал свой отказ прежде всего своим глубоким недоверием к Веймарской республике – «этому бездушному и беспочвенному государству, которое возникло из пустоты, из всеобщей усталости после войны». Далее он пишет: «В 1918 году п был всеми своими симпатиями на стороне революции, но с тех пор мои надежды на немецкую республику, которую можно было бы принимать всерьез, давно разрушены. Германия упустила время свершить свою революцию и найти свою собственную политическую форму».
В годы фашизма Гессе с самого начала был убежден в непрочности и временности победы Гитлера. При этом, несмотря на все ужасы фашистской диктатуры, она не была для него неким мистическим наваждением, как для многих буржуазных интеллигентов того времени, а явилась закономерным порождением западного общества. Естественно, что для нацистов Гессе с самого начала был «нежелательным» писателем.

В 30-е годы Гессе напряженно работал над «Игрой в бисер». Мы уже упоминали, что это было его итогом, его «кредо», отповедью фашизму. Своеобразным эскизом и прологом к этому большому произведению явилась аллегорическая повесть «Паломничество в страну Востока» (1931), которую вместе с «Игрой в бисер» можно считать вершиной мастерства писателя.

«Восток» в этом произведении – не географическое понятие, в названии есть иронический намек на распространенные в то время описания путешествий. «Страна Востока» Гессе – это страна романтики, которая везде и нигде, это – страна духовности, красоты и добра в душе человека.

Сюжет повести фантастичен.

Удивительное паломничество ведет читателя по родным для Гессе местам: по южной Германии, Швейцарии, северной Италии. Знакомые пейзажи переходят в условный ландшафт, родственный, например, описаниям немецкого романтика Эйхендорфа. Но это еще и путешествие во времени – мы вдруг оказываемся в средневековье, попадаем в страну сказок или в детские и юношеские воспоминания автора. Удивительны и сами путешественники, пилигримы, «братья по вере и по духу», члены удивительного Ордена и прямые предтечи касталийцев из «Игры в бисер». Среди них Дон-Кихот, и близкие Гессе романтики Брентано и Гофман, и герой Гофмана архивариус Линдхорст, и Генрих фон Офтердинген из романа Новалиса, и Тристрам Шенди из романа английского писателя Лоренса Стерна. Здесь и современник Гессе швейцарский художник Пауль Клее, и сам рассказчик – музыкант Г.Г., в котором мы без труда узнаем Германа Гессе, и его собственные литературные герои из прежних книг – Сиддхарта, Клингзор, Гольдмунд. Членов этого союза объединяет человечность, естественность, любовь к людям. Им чужд индивидуализм, разочарованность и сухой рассудок. Им противопоказано себялюбие. Служение людям – вот что, по мысли писателя, должно спасти их от отчаяния. Лео – скромный слуга, готовый каждому помочь, оказывается в итоге Верховным Магистром Ордена. Лео – это второе «я» автора, его свершение.

x x x

«Игра в бисер» имеет посвящение – «Паломникам в страну Востока»: автор как бы отсылает читателя к своему предыдущему произведению, подчеркивает их родство.

Имя главного героя «Кнехт» означает «слуга», герои трех вставных новелл – жизнеописаний, якобы принадлежащих перу самого Кнехта, – это вариации того же образа в разные века и в разных странах, как бы подчеркивающие его «вневременной» смысл. Это вариации того же служения – в «разных одеждах», с разным финалом, Продолжая сравнение с музыкой, можно сказать, что основной «мотив» как бы несколько раз «проигрывается» в различных тональностях.

«Игра в бисер» требует внимательного, вдумчивого прочтения, многое в ней зашифровано, глубоко спрятано. Писатель обращается в своем произведении к идеям и образам разных народов: касталийцы восприняли европейское средневековье с его символикой, для них живы древний Китай, Индия с ее йогической мудростью, им близки математические знаки, музыкальные обозначения и т.д. Перебирание духовных ценностей, накопленных человечеством, не становится, однако, для автора самоцелью, той бессмысленной и безрезультатной, хотя и виртуозной, требующей колоссальной подготовки и эрудиции Игрой в бисер, которой занимаются жители его Касталии. Спокойная и внешне отстраненная манера изложения, ироничность и любимая Гессе интонация бесстрастного историка прикрывает блестящий критический анализ, умение писателя различить и зафиксировать симптомы неизлечимой болезни своей эпохи и в то же время непонимание глубинных причин этой болезни, внутреннюю неуверенность и противоречивость.
Роман состоит из трех, неравных по объему частей: вводного трактата – «популярного» очерка истории Касталии и Игры в бисер, жизнеописания главного героя и произведений самого Кнехта – стихов и трех прозаических опусов, имеющих, в свою очередь, форму жизнеописаний.

Прежде чем обратиться к истории знаменитого касталийца Кнехта, летописец возвращается к далекому прошлому – предыстории и истории возникновения Касталии. Якобы с позиций далекого будущего в романе дается сокрушительная критика общества XX века и его вырождающейся культуры, критика эпохи, которую касталийский историк называет «фельетонистической»12 (от немецкого значения термина «фельетон», что означает «газетная статья развлекательного характера»). Надо сказать, что эти страницы Гессе нисколько не утеряли своей злободневности и в наши дни, если употреблять более современные термины, критика фельетонизма есть критика так называемой «массовой культуры» буржуазного мира.

«Духовность» все больше и больше деградирует в «фельетонистическую эпоху»12. На смену серьезным занятиям науками и искусствами, самоотверженным поискам, открытию новых законов и связей, созданию подлинных произведений человеческого гения пришла пустопорожняя болтовня о науке и искусстве. «Газетное чтиво» становится знамением эпохи. Ученые и художники изменяют своему призванию, продаются, так как их манят деньги и почести. Они более не служат своим убеждениям, а развлекают и – главное – отвлекают своих читателей. Армия интеллигенции трудится над писанием всякого рода печатного хлама. Котируются анекдоты и мелкие происшествия из жизни знаменитых людей или паукообразные сочинения, вроде: «Фридрих Ницше и дамские моды в семидесятые годы девятнадцатого столетия», «Роль комнатных собачек в жизни знаменитых куртизанок» и т.п. Не наука, а профанация науки, проституция духовного творчества. Слово обесценилось, наступила инфляция слова. За ней скрывается ужасающая духовная пустота и кризис морали, страх перед будущим, перед неизбежностью новой войны, перед всесилием «хозяев».

В «фельетонистическую эпоху» много талантливых людей, одаренных мыслителей. Этот век не является безыдейным, но, по словам Гессе, он не знает, что делать со своими идеями, ибо в глубине всего таятся страх и чувство обреченности. «Они прилежно учились управлять автомобилем, играть в замысловатые карточные игры и мечтательно отдавались разгадке кроссвордов, ибо перед лицом смерти, страха, боли, голода они были почти вовсе беспомощны… Люди, читавшие столько фельетонов, слушавшие столько докладов, не изыскивали времени и сил для того, чтобы преодолеть страх, побороть боязнь смерти, они жили судорожно, они не верили в будущее». Гессе приходит к убеждению, что подобная цивилизация исчерпала себя и стоит на пороге крушения, и ничто не сможет ее спасти.

Эти угрожающие симптомы вызывали в «эпоху фельетонизма» разную реакцию, рассказывает летописец Касталии в романе Гессе. Одни все отрицали и не желали ничего видеть, другие заняли циничную позицию – «после нас хоть потоп», третьи впали в глубокий пессимизм, и только одиночки стали добровольными, верными жрецами-хранителями лучших традиций духовности. Интеллектуальная элита выделилась впоследствии, смогла основать «государство в государстве» – Касталию – и создать Игру в бисер.

Гессе как бы спрашивает: как спасти личность и духовное начало в период распада и крушения культуры. Может быть, одним из путей спасения могло бы стать бегство от общества, уход поэтов и ученых в мир «чистого искусства» и поисков «вечной истины»? Для демонстрации и оценки этого пути Гессе создает свою умозрительную экспериментальную Педагогическую провинцию.

Касталия Гете и Касталия Гессе – как мало, в сущности, между ними сходного! Две разные эпохи – заря и закат эры капитализма. Гете воплощает в Педагогической провинции мечты художника, в чем-то опережающего время, – об обществе, преодолевшем противоречия – будущем бесклассовом обществе. Касталия Гессе – иная, здесь предусматривается не всестороннее, а только духовное развитие. Если касталийцы Гете мечтали о переделке мира, то новые касталийцы удалились от мира.

Как и «страна Востока», Касталия существует лишь в воображении, хотя в ее пейзажах вновь оживает родная Гессе южно-немецкая и швейцарская природа, Касталию часто называют утопией, по нет в ее строе, в ее укладе, в технике ничего утопичного, связанною для нас с обществом будущего. Наоборот, на каждом шагу встречаются странные анахронизмы. Жизнь городков внутри Касталии как бы застыла в своей средневековой патриархальности, жизнь за пределами Касталии кипит ключом – развитие промышленности, борьба партий, парламент, пресса. Состязания по Игре в бисер передаются по радио, а ездят по Касталии на лошадях. То же смешение старины я утонченной современности ощутимо и в построении, и в языке «Игры в бисер».

Сам автор писал: «Имеется множество людей, для которых Касталия реальна так же, как для меня». В другом случае он объяснял: Касталия – «не будущее, а вечная, платоновская, в различных степенях уже давно открытая и увиденная на земле идея». Неоднократные ссылки на универсальную платоновскую академию, где занимались всеми науками своего времени, мы встречаем и в самом тексте романа. Таким образом, Касталия для автора – абстракция, сложный символ, приют чистой созерцательной духовности, в отличие от мира, пораженного «фельетонизмом». Касталия напоминает «модель», построенную ученым, всесторонне и критически рассмотренную «вероятность».

Все касталийцы принадлежат к Ордену служителей духа. От полностью оторваны от жизненной практики. Здесь парит строгая почти средневековая иерархия (двенадцать Магистров, Верховная, Воспитательная и прочие Коллегии и т.д.), хотя места распределяются только в зависимости от способностей. Для пополнения своих рядов касталийцы находят и отбирают одаренных мальчиков по всей стране, а затем обучают их в своих школах, развивают их ум и чувство прекрасного, приобщают к математике, музыке, философии, а главное, учат размышлять, сопоставлять, наслаждаться «духовными играми». После окончания школ юноши попадают в университеты, где обучение не регламентировано жестким сроком, а затем посвящают себя занятиям науками и искусствами, педагогической деятельности или Игре в бисер. В Касталии нет ограничивающей специализации в формировании ученых и служителей муз, здесь достигнут некий высший синкретизм науки и искусства.

Как относится сам Гессе к придуманной им Касталии? На этот вопрос трудно дать однозначный ответ. Вместе со своим героем Кнехтом Гессе понимает, что у Касталии нет прочных корней в реальной жизни, что, если она не переменится и не откажется от своей замкнутости, ей грозит неминуемая гибель. Вместе с Кнехтом Гессе любит и нежно оплакивает эту удивительную страну, которая под его пером буквально оживает для читателя. Гессе можно с полным правом назвать наследником и продолжателем лучших традиций немецкой прозы («традиционалистом», как он сам себя с гордостью называл). При всем внешнем спокойствии повествования стиль Гессе глубоко эмоционален.

Как реален и убедителен Эшгольц – школьный городок, в который мы попадаем вместе с Кнехтом; как великолепны горы, в которых Кнехт странствует на каникулах, направляясь к Магистру музыки; как тепло описан Вальдцель – столица Касталии – с его средневековой архитектурой, бородатыми бюргерами и их веселыми дочками, охотно позволяющими любить себя касталийским студентам. Касталийцы живут в прекрасном окружении, Гессе собрал вокруг них все самое ему дорогое. И в то же время они живут вдали от реального мира с его тревогами и угрозами.
В Касталии «духовность» отделена наконец от буржуазного «процветания» – то, о чем всегда мечтал Гессе, но его касталийцы принесли в связи с этим целый ряд тяжких жертв. Они отказались не только от собственности, семьи, от счастья индивидуального авторства (так, юношеские стихи Кнехта – в Касталии непростительный грех), но даже и от своеобразия собственной личности, ибо уход от жизни, пребывание в атмосфере чистой духовности губительно действуют на индивидуальность. Касталийцы отказались от творчества как такового: от новаторства, от поисков и движения, от развития, пожертвовав ими ради гармонии, равновесия и «совершенства», Они отказались от деятельности ради созерцания. Все их занятия бесплодны. Они не создают нового, а лишь занимаются толкованием и варьированием старых мотивов. Их развитие приводит к созданию людей типа Тегуляриуса, типичных отщепенцев, гениев-одиночек, которые в своем увлечении изощренностью и формальной виртуозностью пренебрегают столь важной для касталийцев «медитацией» – созерцанием.

Медитация – некое фантастическое занятие, подробно описанное в романе Гессе, – представляет собой последовательность дыхательных упражнений и волевых приемов сосредоточения и самопогружения, напоминающих приемы йогов. К медитации все касталийцы обязаны прибегать периодически, а также в моменты особого напряжения или волнений, ибо это разрядка, гигиена умственной и психической деятельности. Но медитация в романе, несомненно, имеет и более глубокий смысл: она дарует не только полное отдохновение и овладение собой, но и временное погружение в «ничто», полную отрешенность от суетного, от «майя», что необходимо человеку для обретения способности к духовной самодисциплине, к объективному взгляду на вещи и к хладнокровному осмыслению своей деятельности. Пренебрегая медитацией, касталийцы полностью утрачивают свою способность к служению и сознание долга, они становятся окончательно бесполезными.

Касталийцы обречены, ибо они аристократы, каста. Сословие аристократов духа, замкнутое в себе и не служащее обществу, неизбежно приходит к вырождению и гибели, считает писатель. Недаром самое почитаемое занятие в Касталии, ее высшее достижение, основа и смысл ее существования – это таинственная Игра в бисер, самый многозначный и сложный символ в этом творении Гессе.

Писатель дает Игре в бисер, иначе Игре стеклянных бус (оба перевода немецкого Clasperlenspiel, на наш взгляд, имеют право на существование и дополняют друг друга), по видимости точное, а в сущности ничего не определяющее определение: «Игра стеклянных бус есть игра со всеми смыслами и ценностями нашей культуры, мастер играет ими, как в эпоху расцвета живописи художник играл красками своей палитры». Так же неопределенно и загадочно стихотворение Кнехта, посвященное Игре. В основе этого символа лежит давняя мечта философов и ученых о всеобъемлющей системе, об универсальном языке, способном выразить и сопоставить все открытые «смыслы», весь духовный мир человечества. Игра – это и религия, и философия, и искусство, все в целом и ничто в частности. Это и символическое обозначение утонченной духовности, прекрасной интеллектуальной деятельности как таковой, поисков абстрактного смысла – квинтэссенции истины. Для писателя Гессе близко также понимание Игры как занятия литературой; во всяком случае, это касается сугубо современных литературных форм, проникнутых интеллектуализмом, недаром один из главных мастеров Игры носит имя Томас фон дер Траве62 (намек на Томаса Манна, родившегося в Любеке на реке Траве).
Гессе с видимой достоверностью описывает происхождение этого фантастического занятия. На заре Касталии некий Перро из Кальва – родного города Гессе – использовал на семинарах по теории музыки придуманный им прибор со стеклянными бусинами. В дальнейшем этот прибор был усовершенствован. Скорее всего, он похож на некую электронную машину, где бусины стали кодом, знаками универсального языка, с помощью которого можно без конца сопоставлять различные смыслы и категории.

Около 2200 года Магистром Игры стал мастер Игры, не знающий равных, – Йозеф Кнехт. Кнехт – любимый герой Гессе – прошел весь тот путь, который проходят касталийцы. Способного мальчика рано отобрали в «элитарную школу». Ему повезло – на самой заре своего развития он встретился и сблизился с Магистром музыки – человеком, воплотившим в себе наиболее привлекательные черты Касталии: равновесие, ясность, упоительную веселость (сродни «бессмертным» из «Степного волка»). Встреча с Магистром музыки сделала разлуку с прежней жизнью таинством, посвящением. Только смутно, по реакции окружающих, мальчик догадывается, что уход в Касталию, в разреженную атмосферу чистой духовности, – не только возвышение, но и потеря.

Позже, от самого Магистра музыки. Кнехт узнает, что не так уж легко досталась тому пресловутая касталийская ясность. «Истина должна быть пережита, а не преподана», – говорит учитель своему любимому ученику. И далее: «Готовься к битвам, Йозеф Кнехт…»

Путь Кнехта состоит из этапов, изображаемых Гессе как ряд ступеней, уводящих все выше и выше. Лишь на время герой обретает желанную гармонию, но наступает «пробуждение», и он вновь готов рвать связи, «преступать пределы» и отправляться в дорогу, ибо:

Не может кончиться работа жизни…
Так в путь – и все отдай за обновленье!
(Из стихов Иозефа Кнехта)

Чем дальше, тем труднее дается Кнехту переход со ступени на ступень, тем резче ощущает он скрытые диссонансы касталийской действительности. Встреча Кнехта с «мирянином» Плинио Дезиньори, его другом-врагом, их диспут-поединок, о котором Кнехт, по желанию преподавателей, выступает в роли апологета Касталии, дальнейшие соприкосновения с настоящим, реальным миром, – волнуют и тревожат Кнехта. Недаром звучит в его юношеских стихах:

Рассудок, умная игра твоя –
Струенье невещественного света,
Легчайших эльфов пляска, – и на это
Мы променяли тяжесть бытия.

Кнехт с радостью приемлет все лучшее в Касталии, он поистине наделен даром ученичества и служения, но он интуитивно старается избегнуть касталийской ограниченности. Все его склонности влекут его к Игре, к тому, чтобы стать ее величайшим адептом, но герой избирает к ней окольные, затяжные пути, ничего не принимая как данное, желая самостоятельно и критично пройти весь тот путь, что она прошла. Для этого ему приходится углубиться в изучение многих сложных вопросов, и один из этапов этого пути – его пребывание в домике Старшего Брата, в мире «старых китайцев». Старший Врат особенно ярко демонстрирует Кнехту одну из сторон мировоззрения Касталии – добровольное самоограничение, отказ от универсальности и развития ради ограниченного совершенства минувших времен.
Но важнейшее значение для развития Кнехта имеет его миссия в бенеднктинской обители Мариафельс. Гессе не религиозен, христианство, в лучшем смысле этого слова, для него категория общечеловеческая и этическая, он воспринимает его как «историю и совесть». Монастырь Мариафельс показан не как оплот религии, а как одни из последних оплотов духовности в «миру», как лучшее место для касталийца за пределами Провинции. Здесь начинается ученичество Кнехта у историка – отца Иакова69. Прообразом этого героя послужил швейцарский историк культуры Якоб Буркхардт69 (1818-1898), идеи которого оказали влияние на самого Гессе, но значение образа патера Иакова69 много больше, чем просто отражение факта из биографии писателя. Под влиянием Иакова69 Кнехт впервые задумывается об историзме, о соотношении истории государства и истории культуры, впервые постигает, что живая история вовсе не подчиняется абстрактно-логическим законам разума и не исчерпывается историей идей. «Пусть тот, кто занимается историей, наделен самой трогательной детской верой в систематизирующую силу нашего разума и наших методов, но, помимо этого и вопреки этому, долг его – уважать непостижимую правду, реальность, неповторимость происходящего», – учит Йозефа отец Иаков69. Гессе приходит здесь к признанию необходимости исторического взгляда на вещи, хотя и не идет дальше этого признания.

Итак, с помощью занятий историей Кнехт увидел истинное место Касталии, ее временность и относительность, потому что отчуждение ее от мира – трагическая ошибка. «Игра игр» – всего лишь игра, имеющая в лучшем случае педагогическое значение. Страна интеллекта – крошечная частица вселенной, пусть даже самая драгоценная и любимая. Касталия была создана когда-то и должна погибнуть, поскольку она почти перестала выполнять даже то немногое, ради чего ее создали, – свою педагогическую миссию. Писатель не приемлет отрыва духовной элиты от жизни общества. Он критикует Касталию устами «идеального касталийца», и эта критика вновь обращена к нашей современности.
Наука и искусство хиреют и чахнут в изоляции от живой жизни, без осмысления и смысла, какой бы утонченности и виртуозности ни достигли их представители. Более того, самое их существование оказывается под угрозой. Пока касталийцы затворнически трудятся в своих библиотеках и архивах, играют в свои великолепные игры, общество, от которого они уходят все дальше, может счесть свою Касталию бесполезной роскошью. «Игра в бисер» – роман-предостережение всей западной цивилизации XX века. Еще в юношеском стихотворении вставало перед Кнехтом страшное видение – последний мастер Игры:

Но нет их больше, нет ни тайн, ни школ,
Ни книг, былой Касталии… Старик
Покоится, прибор держа в руке,
И, как игрушка, шарики сверкают,
Что некогда вмещали столько смысла…

Дом уже горит, утверждает Кнехт в своем послании членам Коллегии, и наш долг «не заниматься анализом музыки или уточнением правил Игры, но поспешить туда, откуда валит дым». При этом, говорит дальше Кнехт, ни в коем случае нельзя допустить предательства по отношению к лучшему в Касталии – по отношению к духовности, интеллектуальной честности, к поискам смысла. «Трусом назовем мы того, кто уклоняется от трудов, жертв и опасностей, выпавших на долю его народа, – говорится в том же послании. – Но трусом и предателем вдвойне будет тот, кто изменит принципам духовной жизни ради материальных интересов, кто, например, согласится предоставить власть имущим решать, сколько будет дважды два».

Кнехт напоминает Коллегии, что «Magister Ludi» означает не только «Магистр Игры», но и просто «школьный учитель». Самая важная задача, считает Кнехт, а вместе с ним Гессе, – это воспитание молодого поколения, и не в Касталии, не среди элиты, а в «миру». Передача молодым людям благородных традиций, наделение их подлинной духовностью – вот путь к спасению страны интеллекта. Кнехт покидает Касталию, которую он так горячо любит.

Йозеф Кнехт – программный герой, он и духовен и деятелен. В нем одном воплотились все «пары» героев Гессе: Галлер и Пабло, Нарцисс и Гольдмунд и другие. Кнехт слишком богат и многосторонен, чтобы удовлетвориться призрачным существованием в Касталии. Я жажду действительности, говорит Кнехт, я не только касталиец, но и человек. Кнехт становится наставником сына Дезиньори, ибо, по его мнению, воспитание даже одного настоящего, способного действовать человека важнее прекрасной, но бесполезной Игры в бисер.

Конец Кнехта – самая живая, полнокровная часть всего жизнеописания, здесь этот герой более всего убедителен и человечен. Однако характерно, что касталийский летописец не приемлет такого конца – для него это всего лишь «легенда». Гессе не видит для Кнехта другого поля деятельности, кроме воспитания одиночки. Он вообще не показывает нам Кнехта в реальной жизни. Резким диссонансом обрывается музыкальная тема – путь Кнехта, герой бессмысленно погибает в водах горного озера. В сущности, мы не знаем даже, добился ли бы он успехов на своем поприще. А Касталия в романе Гессе не погибает, вопреки предсказаниям Кнехта, ибо это ее будущий историк восстанавливает для потомства жизнь величайшего Магистра.

Как же понимать Гессе, опровергающего самого себя? Писатель как будто бы заканчивает роман знаком вопроса. Отвергает он или принимает Касталию? Несомненно, ответ Гессе в достаточной мере противоречив, он, как это обычно для него, ставит проблему и призывает читателя размышлять вместе с ним. В сущности, он сам сознает, что воспитание одиночек – недостаточное средство для радикального изменения общества. «Я не являюсь представителен готового, уже сформулированного учения, я человек становления и развития», – говорил Гессе еще в 1930 году.

Очень важен для понимания замысла писателя эпиграф к «Игре в бисер». Гессе сам его сочинил, переведя затем на средневековую латынь и приписав его авторство вымышленному Альбертусу Секундусу (вполне в духе придуманной им Игры). В эпиграфе говорится, что, вопреки мнениям дилетантов, вещи несуществующие много труднее изображать, чем существующие, и необходимо, но и очень трудно описывать их так, чтобы они как бы существовали и могли оказывать влияние на действительность. «Страна Касталия» Гессе – именно такое «несуществующее понятие», призванное влиять на действительность. «Духовность» не должна исчезнуть, она должна облагородить и преобразить жизнь – вот, по-видимому, один из выводов Гессе.

Три вариации, три истории одного и того же человека «в разных исторических одеждах» заключают книгу и также дают ключ к постижению смысла произведения. Герой первого «жизнеописания», «Заклинатель дождя», по имени Слуга, – благородный носитель духовности первобытного племени. Продолжая путь своего предшественника, он неутомимо добывает и копит все новые знания об окружающем мире и с помощью этих знаний стремится служить людям. Вокруг него стена непонимания. Кажется, окружающие дикость и мракобесие вот-вот загасят этот светильник разума. Но дело Слуги не погибает, он приносит себя в искупительную жертву ради того, чтобы не угасла во тьме искра духовности, чтобы люди успокоились, образумились, чтобы его ученик и сын Туру смог продолжить его дело.

Во втором жизнеописании раннехристианский отшельник, исповедник Иосиф Фамулус (по-латыни «слуга») по-своему служит людям, с редкой добротой, кротостью и участием выслушивая их признания в грехах и теп облегчая их душу. Он разочаровывается в этом своем служении, видя ограниченность своих сил и своего разумения и неспособность возвыситься над житейской суетностью. Иосиф бежит «со своего поста» и встречает другого, старейшего исповедника, который осуществлял своз служение иначе, творя суд и налагая кару, а теперь тоже во всем разочаровался и направляется за поддержкой к Иосифу. Эта встреча дает силы старшему из двоих возвратиться и продолжать свою деятельность, сделав младшего учеником и преемником, ибо каждый должен оставить в мире ученика, посадить дерево и дождаться его плодов, считает писатель.

«Индийское жизнеописание» – третья вариация той же судьбы, по-своему близкая сердцу писателя. Здесь итог бурной жизни Ласы (что тоже значит «слуга») – не принесение себя в жертву и не «продолжение службы», а бегство в лес, к старому йогу, уход в нирвану, признание всего в жизни иллюзией, «майей», то есть тот же уход в Касталию.
Какой же из трех путей избирает автор для своего программного героя Йозефа Кнехта? Первый – принесение себя в жертву ради будущего. Кнехт погибает ради того, чтобы могла существовать Касталия – страна разума и духовности. Своим отчаянным прыжком в ледяные воды озера он потрясает и пробуждает к новой жизни своего необузданного ученика. «Да, смерть Кнехта допускает, естественно, много толкований, – пояснял Гессе. – Для меня главным был мотив жертвы, которую он приносит смело и радостно.

И этим, как я это понимаю, он не прервал, а выполнил свою педагогическую миссию».

Было бы неправильно считать конец «Игры в бисер» пессимистичным. Кнехт погиб, но остался молодой Дезиньори, разбуженный и навсегда покоренный великолепной личностью своего воспитателя. В этом прозвучала надежда. Гессе был убежден, что какими-то, пусть неизвестными ему путями человечество все же придет к созданию более гармонического общества, чем Европа середины XX века.

Произведения Гессе переведены сейчас почти на все языки мира. Его читают, о нем спорят. Широко издают и изучают Гессе в ГДР. В наши дни, когда ряд модных философов на Западе категорически утверждает примат практицизма над «духовностью», его «Игра в бисер» приобретает особую актуальность.

Гессе – хранитель и продолжатель лучших традиций культуры прошлого – был «служителем нового» (как назвал его тот же Томас Манн), он старался сохранить для этого нового все то, что он любил и почитал в прошлом. Советские читатели, несомненно, с интересом приобщатся к тревожным раздумьям автора «Игры в бисер».

Е. Маркович

Читать Герман Гессе «Игра в бисер»

Вебинар состоится 19 декабря в 20:00 (время московское). Ведущая Ирина Дедюхова.

Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, заполнив следующую форму и оплатив участие. Обязательны для заполнения только поля Имя и E-mail.
Оплатить программу вебинаров Яндекс.Деньгами или банковской картой можно в форме ниже: