с.825 1. В пер­вой кни­ге вто­рой сес­сии про­тив Верре­са Цице­рон оста­нав­ли­ва­ет­ся на карье­ре и зло­де­я­ни­ях обви­ня­е­мо­го, пред­ше­ст­ву­ю­щих его намест­ни­че­ству на Сици­лии, и упо­ми­на­ет суд (iudi­cium pub­li­cum), кото­рый он явно неспра­вед­ли­во вер­шил во вре­мя сво­ей пре­ту­ры (74 г. до н. э.)¹. К суду перед его три­бу­на­лом был при­вле­чён Квинт Опи­мий, пле­бей­ский три­бун пред­ше­ст­ву­ю­ще­го года, кото­ро­му гро­зил штраф — фор­маль­но за исполь­зо­ва­ние пра­ва интер­цес­сии в нару­ше­ние Кор­не­ли­е­ва зако­на, но реаль­но — за про­из­не­сён­ные в долж­но­сти речи, неугод­ные «неко­е­му знат­но­му чело­ве­ку». Дело было рас­смот­ре­но необы­чай­но быст­ро, все­го за три часа, и Опи­мий, вслед­ст­вие мани­пу­ля­ций сво­их про­тив­ни­ков, был при­суж­дён к огром­но­му штра­фу, кото­рый его разо­рил. Про­дав его иму­ще­ство, Веррес извлёк огром­ную при­быль. Этот скан­даль­ный про­цесс, по сло­вам Цице­ро­на, вызвал в обще­стве такое него­до­ва­ние, что в сена­те несколь­ко раз выдви­га­лось пред­ло­же­ние пол­но­стью отме­нить этот род штра­фов и судов.

Несмот­ря на свою внеш­нюю ясность, это свиде­тель­ство пред­став­ля­ет про­бле­мы, свя­зан­ные как с нару­ше­ни­ем, в кото­ром обви­нял­ся Опи­мий, так и с типом судеб­но­го пре­сле­до­ва­ния, кото­ро­му он под­верг­ся.

с.826 Соглас­но наи­бо­лее рас­про­стра­нён­но­му мне­нию, нару­ше­ние Опи­мия состо­я­ло в том, что он исполь­зо­вал пра­во вето вопре­ки точ­но­му пред­пи­са­нию Кор­не­ли­е­ва зако­на о три­бун­ской вла­сти (lex Cor­ne­lia de tri­bu­ni­cia po­tes­ta­te), кото­рый отнял у три­бу­нов пра­во интер­цес­сии (ius in­ter­ce­den­di)². Дей­ст­ви­тель­но, иссле­до­ва­те­ли часто счи­та­ют, что соглас­но сул­лан­ско­му зако­ну «три­бун­ская интер­цес­сия (in­ter­ces­sio tri­bu­no­rum), кото­рая была мощ­ным ору­жи­ем соци­аль­ной и поли­ти­че­ской борь­бы три­бу­нов, и кото­рую Грак­хи пыта­лись вер­нуть к её изна­чаль­ным функ­ци­ям, пере­ста­ла быть сред­ст­вом отме­ны реше­ний обще­го харак­те­ра и была сведе­на к про­сто­му ока­за­нию помо­щи (auxi­lii la­tio), то есть к пра­ву вме­ша­тель­ства в отдель­ных слу­ча­ях ради защи­ты отдель­ных граж­дан»³. Вопре­ки зако­но­да­тель­но­му рас­по­ря­же­нию, Опи­мий про­из­воль­но исполь­зо­вал пра­во интер­цес­сии и таким обра­зом дал сво­им про­тив­ни­кам удоб­ный повод при­влечь его к суду и добить­ся его осуж­де­ния.

Одна­ко это мне­ние труд­но при­нять. Сооб­ще­ния источ­ни­ков не поз­во­ля­ют счи­тать, что Сул­ла отме­нил три­бун­скую интер­цес­сию. Напро­тив, Цезарь в «Запис­ках о граж­дан­ской войне» пря­мо утвер­жда­ет, что дик­та­тор, лишив­ший три­бу­нов всех пре­ро­га­тив, оста­вил нетро­ну­тым лишь их пра­во вето⁴. Кро­ме того, сохра­ни­лись сведе­ния о по мень­шей мере двух слу­ча­ях, отно­ся­щих­ся к сул­лан­ской эпо­хе, когда три­бу­ны исполь­зо­ва­ли пра­во интер­цес­сии и никто не оспа­ри­вал леги­тим­ность их дей­ст­вий⁵. Это вызы­ва­ет доволь­но серь­ёз­ные сомне­ния в досто­вер­но­сти объ­яс­не­ния, кото­рое обыч­но при­ни­ма­ют совре­мен­ные иссле­до­ва­те­ли. Сле­ду­ет поис­кать иные пра­во­вые осно­ва­ния для это­го про­цес­са и осуж­де­ния Опи­мия.

2. Как мы виде­ли в преды­ду­щем пара­гра­фе, Цице­рон в пас­са­же из речи про­тив Верре­са не упо­ми­на­ет, в свя­зи с каки­ми собы­ти­я­ми Опи­мий непра­во­мер­но исполь­зо­вал пра­во интер­цес­сии, и не назы­ва­ет по име­ни вра­гов три­бу­на, обо­зна­чая их обоб­щён­но как «несколь­ко свое­воль­ных людей» (pau­cos ho­mi­nes … ad­ro­gan­tes). Одна­ко неко­то­рые сведе­ния об этом содер­жат­ся в схо­ли­ях Псев­до-Аско­ния. В них мы чита­ем, что Опи­мий совер­шил интер­цес­сию ради того, чтобы за пле­бей­ски­ми три­бу­на­ми было при­зна­но пра­во зани­мать дру­гие маги­ст­ра­ту­ры и что он высту­пал в под­держ­ку соот­вет­ст­ву­ю­ще­го зако­на⁶. Знат­ный чело­век, заде­тый реча­ми три­бу­на, — это, види­мо, Квинт Лута­ций с.827 Катул, в то вре­мя при­знан­ный гла­ва сул­лан­ской груп­пи­ров­ки⁷, а «несколь­ко свое­воль­ных людей», при­влек­ших Опи­мия к суду, — это тот же Катул и ещё два вид­ных пред­ста­ви­те­ля кон­сер­ва­тив­ной пар­тии, Квинт Гор­тен­зий Гор­тал и Гай Скри­бо­ний Кури­он⁸.

Это свиде­тель­ство заслу­жи­ва­ет вни­ма­ния. Как извест­но, хотя схо­лии Псев­до-Аско­ния к речам про­тив Верре­са име­ют спе­ци­фи­че­ски грам­ма­ти­че­ское содер­жа­ние, в ряде слу­ча­ев в них встре­ча­ют­ся при­ме­ча­ния исто­ри­че­ско­го харак­те­ра. Такие при­ме­ча­ния, как пока­за­ли недав­ние иссле­до­ва­ния⁹, в основ­ном извле­че­ны из тех же самых речей Цице­ро­на и дру­гих его сочи­не­ний, но неко­то­рые из них, веро­ят­но, вос­хо­дят к утра­чен­ным ком­мен­та­ри­ям Аско­ния. Поэто­му мож­но выдви­нуть пред­по­ло­же­ние, что и выше­при­ведён­ные сведе­ния о про­цес­се Опи­мия были взя­ты из ком­мен­та­рия Аско­ния к речам про­тив Верре­са, кото­рый до нас не дошёл. Если так, то нет ника­ких серь­ёз­ных при­чин сомне­вать­ся в их досто­вер­но­сти¹⁰.

Нако­нец, эти сведе­ния пре­крас­но соот­вет­ст­ву­ют поли­ти­че­ской обста­нов­ке того вре­ме­ни, когда раз за разом выдви­га­лись пред­ло­же­ния о воз­вра­ще­нии пле­бей­ским три­бу­нам всех пол­но­мо­чий, кото­ры­ми они обла­да­ли до Сул­лы¹¹. Как сооб­ща­ет Аппи­ан, дик­та­тор запре­тил лицам, зани­мав­шим три­бу­нат, доби­вать­ся куруль­ных маги­ст­ра­тур¹². Чтобы отме­нить этот запрет, один из кон­су­лов 75 г. до н. э., Гай Авре­лий Кот­та, невзи­рая на про­те­сты кон­сер­ва­то­ров, внёс зако­но­про­ект, вновь откры­вав­ший три­бу­нам доступ к выс­шим маги­ст­ра­ту­рам¹³. В этом же году Опи­мий был пле­бей­ским три­бу­ном. Поэто­му вполне веро­ят­но, что он, как утвер­жда­ет Псев­до-Аско­ний, под­дер­жи­вал ини­ци­а­ти­ву Кот­ты, кото­рой про­ти­ви­лись Катул и дру­гие пред­ста­ви­те­ли сул­лан­ской груп­пи­ров­ки, и что, исполь­зуя пра­во вето в ходе оже­сто­чён­ной поли­ти­че­ской борь­бы, он бро­сил про­во­ка­ци­он­ный вызов запре­ту на интер­цес­сию, уста­нов­лен­но­му зако­ном дик­та­то­ра¹⁴.

Послед­нее утвер­жде­ние тре­бу­ет уточ­не­ния. Как гово­ри­лось выше, Сул­ла не изда­вал ника­ко­го рас­по­ря­же­ния обще­го харак­те­ра, наце­лен­но­го на упразд­не­ние три­бун­ско­го пра­ва вето. Одна­ко вполне воз­мож­но, что закон о три­бун­ской вла­сти (lex de tri­bu­ni­cia po­tes­ta­te) пред­у­смат­ри­вал, наряду со мно­ги­ми дру­ги­ми зако­на­ми, защит­ные ста­тьи, гаран­ти­ру­ю­щие с.828 его соблюде­ние и, в част­но­сти, пре­пят­ст­ву­ю­щие его бой­ко­ти­ро­ва­нию со сто­ро­ны маги­ст­ра­тов или дру­гих субъ­ек­тов, обя­зан­ных его выпол­нять¹⁵.

Одна из наи­бо­лее рас­про­стра­нён­ных защит­ных ста­тей в зако­нах, насколь­ко мож­но судить по эпи­гра­фи­че­ским тек­стам, уста­нав­ли­ва­ла, что никто не име­ет пра­ва пре­пят­ст­во­вать испол­не­нию дан­но­го зако­на путём интер­цес­сии. Напри­мер, в законе о пре­тор­ских про­вин­ци­ях (lex de pro­vin­cis prae­to­riis) было уста­нов­ле­но, что «вопре­ки дан­но­му зако­ну пусть никто не посту­па­ет созна­тель­но и умыш­лен­но, и пусть каж­дый выпол­ня­ет то, что в силу дан­но­го зако­на долж­но быть сде­ла­но; пусть никто не пыта­ет­ся созна­тель­но и умыш­лен­но под любым пред­ло­гом сде­лать дан­ный закон недей­ст­ви­тель­ным; пусть никто не дей­ст­ву­ет и не нала­га­ет запрет с той целью, чтобы не было выпол­не­но то, что в силу дан­но­го зако­на долж­но быть выпол­не­но»¹⁶. Точ­но так же и закон о Циз­аль­пий­ской Гал­лии уста­нав­ли­ва­ет, что «пусть ни один маги­ст­рат… не нала­га­ет запрет и не дела­ет ниче­го с целью вос­пре­пят­ст­во­вать тому, чтобы судеб­ное дело было воз­буж­де­но и тяж­ба была раз­ре­ше­на как уста­нов­ле­но (дан­ным зако­ном)»¹⁷. Ана­ло­гич­ные ста­тьи, хоть и без пря­мо­го упо­ми­на­ния интер­цес­сии, встре­ча­ют­ся так­же в законе о вымо­га­тель­ствах с Бем­бий­ской таб­ли­цы (lex re­pe­tun­da­rum Ta­bu­lae Bem­bi­nae)¹⁸, в латин­ском законе с Бан­ций­ской таб­ли­цы (lex La­ti­na Ta­bu­lae Ban­ti­nae)¹⁹, в законе Вале­рия — Авре­лия²⁰, а так­же в муни­ци­паль­ном уста­ве Ирни²¹. Подоб­ные ста­тьи, как пра­ви­ло, закан­чи­ва­лись объ­яв­ле­ни­ем штра­фа, кото­рый нару­ши­тель дол­жен был выпла­тить в государ­ст­вен­ную каз­ну (in pub­li­cum)²².

Если всё это учесть, то пред­став­ля­ет­ся обос­но­ван­ным пред­по­ло­же­ние, что Опи­мий был при­вле­чён к суду не за нару­ше­ние (фан­том­но­го) рас­по­ря­же­ния Сул­лы, отняв­ше­го у три­бу­нов пра­во вето, а за пре­не­бре­же­ние запре­та на интер­цес­сию, вклю­чён­но­го в Кор­не­ли­ев закон о три­бун­ской вла­сти, чтобы обес­пе­чить его соблюде­ние и дей­ст­вен­ность²³. Штраф, к кото­ро­му его при­суди­ли, как раз пред­став­лял собой обыч­ное нака­за­ние, пред­у­смот­рен­ное для нару­ши­те­лей подоб­ных ста­тей.

с.829 Теперь сле­ду­ет задать­ся вопро­сом, како­му типу судеб­но­го пре­сле­до­ва­ния под­верг­ся Опи­мий. Цице­рон, как мы виде­ли, гово­рит о государ­ст­вен­ном суде (iudi­cium pub­li­cum). На осно­ва­нии это­го мно­гие авто­ры пред­по­ла­га­ют, что пла­мен­ный три­бун пред­стал перед посто­ян­ной судеб­ной комис­си­ей (quaes­tio)²⁴. Одна­ко это мне­ние не под­креп­ле­но весо­мы­ми аргу­мен­та­ми, и про­тив него были выдви­ну­ты обос­но­ван­ные воз­ра­же­ния²⁵. Отме­ча­ет­ся, что, по сло­вам Цице­ро­на, Опи­мия суди­ло мало­чис­лен­ное жюри при­сяж­ных (pau­ci ho­mi­nes), тогда как в посто­ян­ных судах заседа­ло доволь­но зна­чи­тель­ное чис­ло при­сяж­ных; кро­ме того, ора­тор свиде­тель­ст­ву­ет, что дело реши­лось за несколь­ко часов, и это мало похо­же на про­цесс в судеб­ной комис­сии (quaes­tio); нако­нец, дан­ный про­цесс вызвал в сена­те спо­ры о воз­мож­но­сти отме­ны подоб­ных судов, и это не поз­во­ля­ет пове­рить, что пра­во­на­ру­ше­ние, в кото­ром обви­нял­ся Опи­мий, рас­смат­ри­ва­лось в одном из посто­ян­ных уго­лов­ных судов. К ска­зан­но­му мож­но доба­вить и послед­нее сооб­ра­же­ние — как пред­став­ля­ет­ся, решаю­щее: в 74 г. до н. э. Веррес был город­ским пре­то­ром (prae­tor ur­ba­nus), а не пре­то­ром-пред­седа­те­лем посто­ян­но­го суда²⁶.

Тогда какой судеб­ный орган вынес при­го­вор по делу Опи­мия?

Немно­го выше мы ука­за­ли, что, веро­ят­нее все­го, пра­во­на­ру­ше­ние три­бу­на состо­я­ло в несо­блюде­нии запре­та на интер­цес­сию, уста­нов­лен­но­го в защит­ной ста­тье Кор­не­ли­е­ва зако­на о три­бун­ской вла­сти. Если так, то для того, чтобы отве­тить на постав­лен­ный вопрос, необ­хо­ди­мо опре­де­лить, какая про­цеду­ра обыч­но исполь­зо­ва­лась для взыс­ка­ния штра­фов, пред­у­смот­рен­ных государ­ст­вен­ны­ми зако­на­ми (le­ges pub­li­cae) в каче­стве санк­ций за нару­ше­ние содер­жав­ших­ся в них защит­ных ста­тей.

Важ­ное свиде­тель­ство по это­му вопро­су содер­жит­ся в законе о пре­тор­ских про­вин­ци­ях (lex de pro­vin­ciis prae­to­riis). На осно­ва­нии этих дан­ных мож­но доволь­но точ­но рекон­струи­ро­вать про­цеду­ру, исполь­зо­вав­шу­ю­ся, когда иск о нало­же­нии штра­фа предъ­яв­лял част­ный граж­да­нин²⁷. Про­цеду­ра — насколь­ко нам извест­но из послед­ней части над­пи­си из Дельф²⁸ — начи­на­лась с вызо­ва нару­ши­те­ля к три­бу­на­лу пре­то­ра. Если нару­ши­тель при­ни­мал реше­ние защи­щать­ся, оспа­ри­вая суть дела, то маги­ст­рат дол­жен был назна­чить кол­ле­гию судей и пору­чить ей выне­се­ние реше­ния о необ­хо­ди­мо­сти упла­ты штра­фа. Дель­фий­ская копия зако­на не поз­во­ля­ет выяс­нить, из кого состо­я­ла эта кол­ле­гия, посколь­ку содер­жит лаку­ну на месте двух послед­них строк. Одна­ко неко­то­рое пред­став­ле­ние об этом мож­но полу­чить из дру­го­го зако­на, пред­у­смат­ри­ваю­ще­го штраф­ную санк­цию, — Латин­ско­го зако­на Бан­ций­ской таб­ли­цы (lex La­ti­na Ta­bu­lae Ban­ti­nae): соглас­но это­му зако­ну, если ини­ци­а­ти­ву взыс­ка­ния штра­фа с.830 взя­ло на себя част­ное лицо, то пре­тор по его запро­су дол­жен назна­чить реку­пе­ра­то­ров²⁹. Таким обра­зом, не будет без­осно­ва­тель­ным пред­по­ло­же­ние о том, что и кол­ле­гия, упо­мя­ну­тая в законе о пре­тор­ских про­вин­ци­ях, тоже была кол­ле­ги­ей реку­пе­ра­то­ров. Эта гипо­те­за под­твер­жда­ет­ся дру­гим отрыв­ком дан­но­го зако­на, на сей раз дошед­шим до нас не в дель­фий­ской, а в книд­ской над­пи­си³⁰. В нём содер­жит­ся ряд норм, отно­ся­щих­ся к назна­че­нию кол­ле­гии реку­пе­ра­то­ров и к про­цеду­ре рас­смот­ре­ния дела в ней: эти нор­мы, как спра­вед­ли­во отме­ча­лось³¹, веро­ят­но, сле­до­ва­ли сра­зу за теми, что изло­же­ны в послед­ней части дель­фий­ской копии. В таких обсто­я­тель­ствах труд­но не прий­ти к выво­ду, что выне­се­ние реше­ния в про­цес­сах, о кото­рых идёт речь, было дове­ре­но имен­но этим судьям³².

Итак, на осно­ва­нии выше­из­ло­жен­ных сооб­ра­же­ний пред­став­ля­ет­ся веро­ят­ным, что иск о нало­же­нии штра­фа на Опи­мия был воз­буж­дён перед Верре­сом в роли город­ско­го пре­то­ра (а не пред­седа­те­ля судеб­ной комис­сии) и что про­цесс при­нял фор­му суда реку­пе­ра­то­ров (iudi­cium re­cu­pe­ra­to­rium).

4. Одна­ко выдви­ну­той гипо­те­зе мож­но про­ти­во­по­ста­вить одно воз­ра­же­ние. Опи­сы­вая суд, кото­рый мы рас­смат­ри­ва­ем, Цице­рон пря­мо назы­ва­ет его iudi­cium pub­li­cum, то есть исполь­зу­ет выра­же­ние, кото­рое обыч­но употреб­ля­лось для обо­зна­че­ния уго­лов­но­го про­цес­са в посто­ян­ных судеб­ных комис­си­ях. И не толь­ко. Из его рас­ска­за совер­шен­но ясно, что тот же самый Веррес руко­во­дил кол­ле­ги­ей, судив­шей Опи­мия, напо­до­бие того, как пре­то­ры пред­седа­тель­ст­во­ва­ли в судеб­ных комис­си­ях. Осуж­де­ние три­бу­на, гово­рит Цице­рон, состо­я­лось «перед ним» (apud ip­sum); а немно­го ранее он ещё более пря­мо утвер­жда­ет, что Опи­мий был осуж­дён cum prae­tor (Ver­res) iudi­cio… prae­fuis­set^[1]. Но даже если оста­вить в сто­роне эти обсто­я­тель­ства, сам тот факт, что ора­тор воз­ла­га­ет ответ­ст­вен­ность за обви­ни­тель­ный при­го­вор лич­но на Верре­са, дока­зы­ва­ет, что он сыг­рал решаю­щую роль на этом суде и направ­лял, а то и впря­мую опре­де­лял реше­ние чле­нов кол­ле­гии. Всё это застав­ля­ет усо­мнить­ся, что про­цесс Опи­мия дей­ст­ви­тель­но про­ис­хо­дил в суде реку­пе­ра­то­ров.

Это слож­ный вопрос, тре­бу­ю­щий про­яс­не­ния.

Бес­спор­но, про­цес­сы с уча­сти­ем реку­пе­ра­то­ров по делам о штра­фах изна­чаль­но стро­и­лись по образ­цу част­ных фор­му­ляр­ных про­цес­сов³³: част­ное лицо, тре­бо­вав­шее упла­ты штра­фа, и его про­тив­ник явля­лись на пред­ва­ри­тель­ное слу­ша­ние (in iure) и изла­га­ли перед с.831 пре­то­ром свои аргу­мен­ты, кото­рые затем обоб­ща­лись маги­ст­ра­том в фор­му­лу, содер­жав­шую име­на реку­пе­ра­то­ров и адре­со­ван­ные им ука­за­ния о поряд­ке выне­се­ния при­го­во­ра; после уста­нов­ле­ния пред­ме­та тяж­бы (li­tis con­tes­ta­tio) ста­дия in iure закан­чи­ва­лась и дело, как обыч­но, пере­хо­ди­ло к кол­ле­гии, выно­сив­шей при­го­вор. Одна­ко со вре­ме­нем всё изме­ни­лось. Источ­ни­ки свиде­тель­ст­ву­ют, что вслед­ст­вие рас­про­стра­не­ния судеб­ных комис­сий (quaes­tio­nes) выше­опи­сан­ная про­цеду­ра, уже по сво­ей при­ро­де обла­даю­щая харак­те­ри­сти­ка­ми, сбли­жав­ши­ми её с про­цеду­рой государ­ст­вен­ных судов (iudi­cia pub­li­ca), — иск, кото­рый, как пра­ви­ло, мог предъ­явить любой чело­век (qui­vis de po­pu­lo), фор­ми­ро­ва­ние жюри посред­ст­вом пооче­рёд­но­го отво­да при­сяж­ных сто­ро­на­ми, — ста­ла вклю­чать всё боль­ше эле­мен­тов уго­лов­но­го про­цес­са³⁴. Теперь тре­бо­ва­ние об упла­те штра­фа мог­ло быть выдви­ну­то не толь­ко посред­ст­вом граж­дан­ско­го иска, но и посред­ст­вом предъ­яв­ле­ния обви­не­ния (no­mi­nis de­la­tio) — и пока­за­тель­но, что ини­ци­а­то­ра про­цес­са ста­ли назы­вать не толь­ко ист­цом (pe­ti­tor), но так­же обви­ни­те­лем (ac­cu­sa­tor или de­la­tor)³⁵; про­цесс про­ис­хо­дил без фор­му­лы³⁶; пере­да­ча судо­про­из­вод­ства (iudi­cium) кол­ле­гии реку­пе­ра­то­ров более не пред­ва­ря­лась уста­нов­ле­ни­ем пред­ме­та тяж­бы (li­tis con­tes­ta­tio)³⁷; пре­то­ру было пору­че­но пред­седа­тель­ство в кол­ле­гии при­сяж­ных с.832 и руко­вод­ство всем эта­пом пре­ний вплоть до про­из­не­се­ния при­го­во­ра³⁸. Ины­ми сло­ва­ми, древ­ний фор­му­ляр­ный про­цесс о взыс­ка­нии штра­фа пре­вра­тил­ся в суд (iudi­cium), имев­ший, по сути, уго­лов­ный харак­тер, во мно­гих отно­ше­ни­ях сход­ный с про­цес­сом в посто­ян­ной судеб­ной комис­сии (quaes­tio).

Учи­ты­вая всё это, конеч­но, не сто­ит удив­лять­ся, что Цице­рон назы­ва­ет государ­ст­вен­ным судом (iudi­cium pub­li­cum) рас­смат­ри­вае­мый здесь про­цесс. В свя­зи с этим сто­ит под­черк­нуть, что ора­тор исполь­зу­ет тот же тер­мин, гово­ря о суде (iudi­cium), про­ис­хо­див­шем перед город­ским пре­то­ром на осно­ва­нии Лето­ри­е­ва зако­на об обмане моло­дых (lex Lae­to­ria de cir­cumscrip­tio­ne adu­les­cen­tium)³⁹. Этот закон, как извест­но, учредил «народ­ный иск» о взыс­ка­нии штра­фа с того, кто обма­нул моло­до­го чело­ве­ка в иму­ще­ст­вен­ных делах, зло­употре­бив его неопыт­но­стью⁴⁰. Соот­вет­ст­ву­ю­щий суд затра­ги­вал отно­ше­ния част­но­го пра­ва, одна­ко обла­дал, наравне с дру­ги­ми про­цеду­ра­ми назна­че­ния штра­фа, харак­те­ри­сти­ка­ми, сбли­жав­ши­ми его с государ­ст­вен­ны­ми суда­ми (iudi­cia pub­li­ca) в посто­ян­ных судеб­ных комис­си­ях (quaes­tio­nes): и имен­но поэто­му Цице­рон назы­ва­ет его спе­ци­фи­че­ским выра­же­ни­ем: «государ­ст­вен­ный суд по част­но­му делу» (iudi­cium pub­li­cum rei pri­va­tae).

Исполь­зо­ва­ние выра­же­ния iudi­cium pub­li­cum в отно­ше­нии про­цес­сов о взыс­ка­нии штра­фа встре­ча­ет­ся так­же в муни­ци­паль­ном законе Герак­лей­ской таб­ли­цы. Соглас­но одной из его ста­тей, из мест­ных сена­тов исклю­ча­лись не толь­ко те, кому в Риме государ­ст­вен­ный суд (iudi­cium pub­li­cum) вынес при­го­вор, пред­у­смат­ри­вав­ший отъ­езд из Ита­лии, но и те, кому государ­ст­вен­ный суд (iudi­cium pub­li­cum) вынес обви­ни­тель­ный при­го­вор в их род­ной граж­дан­ской общине⁴¹. Посколь­ку в муни­ци­пи­ях не суще­ст­во­ва­ло уго­лов­ных судов, подоб­ных посто­ян­ным судеб­ным комис­си­ям (quaes­tio­nes), нет сомне­ний в том, что в законе име­ют­ся в виду реку­пе­ра­тор­ные про­цес­сы, про­ис­хо­див­шие перед мест­ны­ми маги­ст­ра­та­ми и свя­зан­ные со взыс­ка­ни­я­ми штра­фов в поль­зу общи­ны⁴².

В све­те все­го ска­зан­но­го сло­ва Цице­ро­на, опи­сы­ваю­щие про­цесс Опи­мия как государ­ст­вен­ный суд (iudi­cium pub­li­cum), ста­но­вят­ся вполне понят­ны­ми и пол­но­стью соот­вет­ст­ву­ю­щи­ми пред­став­ле­ни­ям того вре­ме­ни.

Abstract

The tri­bu­ne Q. Opi­mius, who­se judi­cial events are descri­bed by Ci­ce­ro in the ac­tio se­cun­da in Ver­rem (§§ 155—157), was pro­bab­ly tried for using in­ter­ces­sio against a pro­tec­tion clau­se of Sul­la’s law that for­ba­de the tri­bu­nes to per­form cu­ru­le ma­gistra­cies. The trial took pla­ce in the form of a iudi­cium re­cu­pe­ra­to­rium for a fi­ne. Through Ci­ce­ro’s tes­ti­mo­ny, we can see how this kind of trial as­su­med in the last re­pub­li­can age a cri­mi­nal cha­rac­ter, influen­ced by quaes­tio­nes.