Король Франции стремился сломать мировую гегемонию Габсбургов. С этой целью он создавал альянсы с другими странами и решал многочисленные войны, однако его двойная стратегия оказалась очень тяжелой. Новых налогов не хватало для ее финансирования, и он был все больше ограничен в получении новых кредитов, как кратко-, так и долгосрочных. Краткосрочные займы для покрытия военных расходов представляли наибольшую опасность для равновесия бюджета.
После смерти Франциска I в 1546 долги Франции к уплате на денежном рынке Лиона достигли опасного для того времени уровня — 6680000 ливров. Владельцы краткосрочных векселей правительства всегда продавали их со скидками более 10%. В 1555 г.. Для налаживания ситуации с помощью финансистов был разработан план постепенного погашения долга, известный под названием «Большая Лионская компания» (Grand Parti de Lyon). Он предусматривал конверсию текущего краткосрочного долга в фондированные долгосрочный долг: вместо действующих гарантий людям предоставлялись новые. Условия нового займа были следующими: выплата основной части с процентами (16% годовых, то есть 4% квартальных, или «ярмарочных») в течение 41 ярмарки, то есть 10 лет. Выплата гарантировалась фискальными поступлениями из трех крупных регионов Франции: Лиона, Тулузы и Монпелье.
Война между Францией и Габсбургами помешала полному выполнению Крупной компании, поэтому текущий долг продолжал расти чрезвычайными темпами. 1 ноября 1556 король и южно и итальянский консорциум купцов-банкиров еще раз попытались реализовать план Крупной компании, но из этого ничего не вышло. В 1567 французский корона решила, что надо прекратить выплаты по текущим долгом, который достиг 12200000 ливров. В следующем году дело завершилось банкротствами Король Франции консолидировал текущий долг в вечные боны или ренты по более низким процентным ставкам, которые обслуживались и гарантировались городом Лион.
На первый взгляд казалось, что обстоятельства были благоприятными для государственных финансов Испании, однако положение дел там был фактически не намного лучшим. Экспансия во второй четверти XVI в. денежного рынка Антверпена была намного стремительнее, чем Лиона. Купцы-банкиры Южной Германии могли привлекать на денежный рынок Антверпена, своей штаб-квартиры, сбережения со всей Центральной Европы. Более того, тесные отношения, существовавшие между большими метрополиями Шельды и ярмарками Кастилии и городом Севильей, где все еще действовали купцы-банкиры Генуе, оказывали Антверпена выход к серебра и кредитов Пиренейского полуострова. С 20-х годов XVI в, аккредитованные государственные агенты или посредники вели в Антверпене переговоры по займам императору. Среди них можно назвать Джерарда Стеркс (с 1528 по одна тысяча пятьсот тридцать одна), Лазару-са Тухера (с 1529 по 1541), Каспара Дукки (с 1542 по 1550) и Гаспардом шется — с 1552
Войны между Францией и Габсбургами, а также напряженность, вызванная Реформацией в Германии, вытащили в 40-50-х годах XVI в. баснословные суммы публичных денег. В декабре 1551 Карл V почувствовал такие финансовые трудности, не смог получить ни одного нового кредита и даже рефинансирования старых долгов, пока он не предоставил банкирам Генуе официального разрешения на экспорт из Испании чрезвычайного количества ценных металлов для покрытия долгов. Весной следующего года ему удалось достичь аналогичной согласия, известной как «асиенто Виллак» (asiento Villach), с консорциумом банкиров Южной Германии во главе с Фуггер.
Но такие действия улучшили ситуацию ненадолго. В 1555 г.. Текущий долг Габсбургов достиг чрезвычайной в то время отметки — 24 млн ливров к уплате в Испании, к чему можно добавить еще 6 млн в Нидерландах. Конца войны не было видно, к тому же в 1556-1557 pp. в Европе был ужасный голод, вызванный спекуляцией на зерновых. Это ухудшило давление на денежном рынке и привело к резкому уменьшению государственных поступлений. В июне 1557 король Испании Филипп II был вынужден выдать мораторий на весь текущий долг. Уплату основной суммы и процентов, которые базировались на государственных поступлениях, было приостановлено, а текущий долг конвертированы на фондированные основе через выпуск ежегодной ренты под 5% годовых.
Банкиры сразу вступили в переговоры для поиска более гибкого и менее радикального решения, которое бы позволило им уменьшить гигантский объем немобилизованого долга монарха. Банкиры Генуе, по сравнению со своими южно коллегами оказывали меньше денег правительства и занимали солидные позиции в торговой сфере Испании и Португалии. Поэтому они могли с большим успехом играть в такую игру, чем немцы. 14 ноября 1560 было заключено соглашение о списании части долга и замены того, что оставался, вечной ежегодной рентой под 5% годовых. Банкиры Тосканы и их коллеги в Южной Германии отказались от этого. Будучи более уязвимыми к банкротству, они рисковали понести еще большие потери, а банкротство португальской короны в 1560 только ухудшило ситуацию. Отдавая предпочтение переговорам, банкиры Тосканы и Южной Германии отказались от компромисса, который был найден только через два года на значительно худших условиях, чем в 1560 с генуэзцами.
Банкиры Тосканы и Южной Германии никогда не преодолели шока, вызванного государственными банкротствами Франции, Испании и Португалии. Этот кризис перевела международные финансы в руки банкиров Генуи. После 1560 генуэзцы не только доминировали в финансировании международной торговли, но и начали играть определяющую роль в государственных финансах самого центра Европы, в частности империи Габсбургов.
Генуэзская финансовая гегемония базировалась не только на успехе своей инвестиционной стратегии с центром на Пиренейском полуострове и на банкротствах нескольких государств в период с 1557 по 1560 p., Что значительно поразили большие банки Тосканы и Южной Германии. ее успех сопровождался и другими обстоятельствами. Ярмарки, созданные в Безансоне в 1534 генуэзцами, стали намного расширяться после 1567 и сформировали автономную сеть международных финансов. Более того, мир, заключенный в 1559 между Испанией и Францией, открыл новую эру, когда Испания могла уделять гораздо больше внимания Восточному Средиземноморью, что находилось под контролем Турецкой империи. Генуя имела идеальное расположение для получения максимальных выгод от развития и в дальнейшем, во время восстания Нидерландов против Испании (1568-1648), усилила свои позиции финансового центра. Фактически после морской блокады стало очень важным отправлять испанское серебро прямо в страны Северной Европы для поддержки армии во Фландрии, то есть было необходимо доставлять металл Средиземным морем из Севильи в Геную, а оттуда сухопутными путями в Северо-Западной Европы. Асиенто и иностранные обменные операции стали главными инструментами финансирования военных кампаний на севере континента. Это частично обусловило финансовую мощь генуэзских банкиров на ярмарках Безансона, а позже Пьяченцы, а также на денежном рынке Антверпена.
Предоставляя ссуды правительства, генуэзские банкиры получали кроме права на государственные налоги дополнительное количество государственной ежегодной ренты (Юрос, juros). Сначала эти летние ренты представляли собой лишь вечные боны, которые гарантировали только уплату ассигнований на государственные налоги в Испании или прибытия в Севилью ценных металлов из Нового Света. Юрос нельзя было продать или использовать другим способом, кроме случая неуплаты ассигнованных поступлений. Поскольку изначально это было редким явлением, асентисты возвращали Юрос правительства при завершении уплаты займов.
Большой асиенто 2 января 1561 изменил ситуацию. Генуэзские банкиры на основе асиенто развили другую стратегию для увеличения своей финансовой мощи: они теперь успешно привлекали частные сбережения для увеличения займов правительства. Кроме простых ассигнаций государственных поступлений, финансисты получали значительное количество вечных рент (Юрос где ресгуардо, juros de resguardo), которые все еще были гарантиями ассигнованных поступлений. Однако в противовес прошлой практике асентисты теперь могли их свободно перепродавать. Фактически от банкиров требовалось лишь согласовать это с властью, которая выплатила бы номинал наличными или в форме Юрос.
Последняя позиция породила целый ряд манипуляций спекулятивного характера на рынке бонов Кастилии. Предоставляя новый заем, генуэзские асентисты всегда получали Юрос где рес-Гуардо как гарантию, которую они всегда могли продать по номиналу. Когда заем выплачивалась правительством, асентисты должны были вернуть гарантию, которую они получили в форме Юрос могли купить со значительной скидкой. Продавая Юрос по номиналу, финансисты могли получить дополнительный доход, который значительно превышал тот, который они получали по простому асиенто-контракту.
Сначала покупать Юрос где ресгуардо разрешалось только резидентам Кастилии. Однако впоследствии разрешение на приобретение Юрос где ресгуардо было предоставлено религиозным учреждениям, таким как монастыри, больницы и соборы, а позже и иностранцам. Через публичные кампании проводили генуэзцы, продажа Юрос где ресгуардо достиг с 1561 по 1575 чрезвычайного успеха. Они нашли готовый рынок в Италии и Кастилии, а также в Германии. В 1573 г.. Общее количество выданных Юрос составила 15 млрд мараведи (maravedis, учетных денег Кастилии).
Этот успех был более заметным, если принять во внимание, что, несмотря на рост объемов выпуска, процентные ставки Юрос падали. В течение XVI в. средний годовой доход за вечными рентами уменьшился с 10 до менее 6%. Однако спрос среди населения превышал предложение.
Избыточное количество кастильских Юрос, что предлагались инвесторам, не вызывает удивления, если принять во внимание состояние государственных финансов в империи Габсбургов. Враждебные отношения с Турецкой империей на Средиземноморье и в первую очередь восстания Нидерландов стоили государству достаточно дорого. В начале 70-х годов XVI в, поддержка флота для защиты Италии от турецких атак потребовала значительных средств: 2500000 флоринов в +1571 p., 3600000 — в 1572 p., 3300000 — в 1573 и 4 млн флоринов в 1574 p. Более того, с 1567 около 100 000 испанских солдат воевали против Нидерландов. Это стоило Филиппу II 3400000 флоринов В 1572 p., 3500000 — в 1573 и 7350000 флоринов в 1574 г.
Расходы испанской короны значительно превышали поступления. Для борьбы с дефицитом солдатам платили только часть платы. В феврале 1574 испанские полки в Нидерландах — некоторые из которых были наемниками — требовали уплаты задолженности более чем за 37 мес. Поскольку их требования не были удовлетворены, они пошли на Антверпен и захватили город, отказавшись покинуть его до «пока муниципалитет не оплатит 1 млн флоринов наличными.
Филипп II, когда ситуация в государственных финансах стала безнадежной, был вынужден 1 сентября 1575 провозгласить мораторий на обслуживание текущего долга. Итак, королевский декрет аннулировал все контракты асиенто, заключенные после 14 ноября 1560, и отменил систему Юрос где ресгуардо. Эти решения вызвали панику на бирже Антверпена, и в результате ни один банкир не давал даже малые ссуды для финансирования испанских армий в Нидерландах.
При таких условиях неуплата задолженности солдатам не могла привести ни к чему иному, чем к бунту в армии во Фландрии. Это произошло в следующем году, когда в испанских и валлонских полках в Брюсселе поднялись восстания. В июле 1576 мятежники атаковали и разграбили город Алост, а 4 ноября того года также и Антверпен. В течение нескольких дней мятежники установили диктат террора и разграбили всю метрополию. Кризис достиг пароксизма, а испанский политика повторного завоевания Нидерландов была резко приостановлена.
Филипп II стремился выпутаться из этой ужасной ситуации путем получения краткосрочных займов по контрактам асиенто у купцов, которые не подпадали под мораторий 1575 — испанцев Симона Руиса и Джеронимо где Куриеля, а также у банкиров, которых монарх специально защитил от последствий указанного выше моратория, в частности итальянцев Лоренцо Спинола и Франческо де Медичи. Объемы кредитов, которые мог получить Филипп II не были достаточными, поэтому он был вынужден вступить в переговоры с генуэзскими банкирами.
5 декабря 1577 обе стороны подписали соглашение, известное как «Медиа Дженерал» (Media General), по которой две трети текущего долга были конвертированы в бессрочные аннуитеты к уплате (Юрос ал Кутару, juros al quitar) под относительно низкую процентную ставку — 3 %. Уплата осуществлялась путем передачи имущества короны. В ответ на это соглашение жертвы декрета 1575 (так называемые декретады, decretados) заявили, что они готовы обсудить условия нового асиенто, который предоставил бы королю возможность получить в Италии краткосрочные займы на общую сумму 10 млн флоринов на срок ЗО мес. Уплата должна происходить из поступлений серебра в Севилье, которые должны быть значительными после 1577 Король действительно получал с 1571 по 1580 по 24 млн флоринов ежегодно; с 1581 по 1590 — по 37500000, а с +1591 по 1600 гг. — по 50 млн флоринов.
В отличие от прежней практики, займы, предоставленные королю, должны быть оплачены не на денежных и обменных рынках Антверпена, а на ярмарках Пьяченцы под наблюдением генуэзцев. После «испанского погрома» в Антверпене в 1578 город переживал многочисленные протестантские восстания и доступ к нему было невозможно. Только после отвоевания Александром Фарнезе, герцогом Пармы, в 1585 Антверпен стал снова играть роль рынка, где заключались асиенто-контракты, хотя был только сателлитом ярмарок Пьяченцы. Именно так начались господства и экспансия Генуе в международных финансах. Генуя стала ведущим дистрибьютором испанского серебра через посредство ярмарок Пьяченцы. их организация была совершенной, и после того как они попали под контроль, испанские армии в Нидерландах всегда могли получить необходимые средства на рынке в Антверпене.
Система асиенто в том виде, в котором она была создана банкирами Генуе, позволяла испанским монархам значительно увеличить размах военных операций в Нидерландах. Для Филиппа II они не только отвоевали южные провинции, а также значительные территории на севере и востоке. По возвращении Антверпена Филипп II приказал А. Фарнезе атаковать Францию, одновременно он направил «Непобедимой армады ** для покорения Англии в 1588 гг. Однако обе рискованные кампании не увенчались успехом как с финансовой, так и с военной точки зрения. В 1596 королевский декрет снова приостановил обслуживание текущего долга.
За «Медиа Дженерал» банкиры имели консолидировать долг, но несмотря на это они могли получить от короля концессию. Международный картель, который они ранее создали для финансовых дел с короной, находился под определенным контролем государственных финансов. После нового моратория 1607 генуэзские банкиры еще больше усилили свои позиции. Распространился надзор государственных финансов, и был создан новый кооперативный картель, который теперь состоял только из генуэзцев.
Генуэзцы не могли постоянно поддерживать гегемонию в испанских государственных финансах. Рост в международной торговле доли Нидерландов и Англии привело к сдвигу финансового центра из Италии в эти две страны, а так, к уменьшению активов генуэзцев.
Тридцатилетняя война (1618-1648) способствовала ослаблению позиций генуэзских финансистов. Вспышка враждебности спровоцировал финансовый кризис, который поразил денежные и обменные рынки полуострова. Распространение испанских военных кампаний из Нидерландов в Германию и Францию повлекло такое давление на королевские финансы, что в 1627 обслуживание текущего долга мало снова быть прекращено. После банкротства испанской короны в 1627 генуэзские банкиры потеряли свое доминирование в международных финансах. По совету своего главного министра Оливареса король вступил в переговоры с купцами-банкирами Лиссабона, которые согласились предоставить ему новые займы. Казалось, что это было переломным решением. Португальцы, которые хорошо устроились на рынке в Антверпене в течение длительного времени, поддерживали дружеские отношения с евреями своей страны, в 1585 оставили город и осуществляли свою деятельность в Амстердаме. Иными словами, теперь функционировала прочная ось: Лиссабон — Антверпен — Амстердам. Более того, в связи с открытием канала морской торговли грузы серебра из Севильи в Нидерланды не шли через Геную.
В генуэзцев все еще оставались значительные ноу-хау, и благодаря платежам, которые они все еще осуществляли на ярмарках Пьяченцы, они были важной частью финансовой инфраструктуры. Однако перераспределение ресурсов из Севильи и Лиссабона происходил в Антверпене, Амстердаме и Лондоне, где они не участвовали. Португальские банкиры больше не могли занимать ведущие позиции и, в свою очередь, получили новых государственных банкротств. Потеряв после подписания в 1648 Вестфальского договора мировую силу, Испания также не могла выполнять роль финансового центра Европы.
В XVI и в начале XVII в. государственные финансы Европы развивались быстрыми темпами. Внешняя политика, которая проводилась ведущими государствами Европы, держалась на очень прочной финансовой основе. Новых налогов было недостаточно для удовлетворения новых потребностей новообразованных государств. Поэтому требовалось привлекать частные сбережения и займы международных банкиров.
Организация крупномасштабного продажи долгосрочных государственных ценных бумаг стала системой консолидации государственного долга. В этом отношении крупные международные банки играли ведущую роль. По всей Европе они добились успеха в привлечении большого числа частных сбережений, новой формы инвестиций. Более того, они стали инструментом для преобразования частных ресурсов и текущего торгового капитала на краткосрочные кредиты власти.
Такие инновации сделали значительный вклад в систему государственности новых стран. Купцы-банкиры из Италии и Южной Германии в XVI в. и в начале XVII в. не вводили новые финансовые технологии, однако совершенствовали уже действующие. К сожалению, совершенствование не смогли защитить страны Европы от катастроф. Каким бы ни был уровень дополнительных ресурсов, правительственные нужды всегда превышали его. Более того, гарантии, на основе которых работала банковская система не были достаточными для покрытия всего долга монархов. Такая ситуация изменилась только после XVII в.
«Капитáн Алатри́сте» (исп. Alatriste) — приключенческий фильм 2006 года режиссёра Агустина Диаса Янеса. Снят по циклу романов испанского писателя Артуро Переса-Реверте.
Действие фильма происходит в Испании XVII века. Время правления Филиппа IV и заката империи. Капитан Диего Алатристе на самом деле не капитан — это его прозвище. Он ветеран войн во Фландрии. В мирное время он наёмник, который выполняет грязные поручения разных знатных особ, в том числе самого короля: убить неизвестных иностранцев или похитить золото у контрабандистов, хотя самому Алатристе эти поручения не приносят ни славы, ни богатства. Он всю жизнь любит актрису Марию де Кастро, но не может жениться на ней. Он воспитывает сына своего погибшего боевого товарища — Иньиго Бальбоа. Среди его друзей — граф Гуадальмедина, обязанный жизнью капитану Алатристе, и великий поэт Франсиско де Кеведо. Пик и финал бурной жизни Алатристе — битва при Рокруа, где он отклоняет предложенную французами почётную капитуляцию со словами:
Передайте герцогу Энгиенскому, что мы от души его благодарим. Но это испанская терция.
Вебинар проводят 3 октября 2024 г. в 20:00 (время московское) Сергей Ткачев и Ирина Дедюхова.
Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, оплатив участие.
Укажите емейл в комментарии на странице. После оплаты и проверки администратором на этот емейл вам будет выслана ссылка для участия в вебинаре.
Оплатить Яндекс.Деньгами или банковской картой можно в форме ниже: