Ожье Гислен де Бусбек, австрийский посол в Турции в 1555-1562 годах и по совместительству любитель тюльпанов, однажды привёз из Константинополя в Вену несколько луковиц пока ещё диковинных для Европы цветов. Тюльпаны были посажены в садах императора Фердинанда I и через некоторое время расцвели — во многом благодаря стараниям французского ботаника Шарля де Леклюза, более известного под латинским именем Карл Клузиус.
Через некоторое время Клузиуса пригласили работать в ботанический сад Лейденского университета в Нидерландах. В октябре 1593 года ботаник переехал в Лейден и привёз с собой «тайный запас» луковиц тюльпанов. Цветы были высажены в новом саду Клузиуса, и через несколько месяцев, весной 1594 года, в Нидерландах расцвёл первый тюльпан. Это стало началом голландской индустрии луковичных растений.
Как зарождалась торговля тюльпанами в Европе
Удивительно, но до того, как попасть в Голландию, цветы много путешествовали по Европе. Самый первый в Европе тюльпан расцвел в 1559 году в немецком Аугсбурге, в 1562 «переехал» в бельгийский Антверпен, а концу века цветок выращивали уже по всей центральной и северной Европе, от Болоньи до Швеции. Но самые оптимальные условия для выращивания луковичных сложились в бассейне Рейна: на северо-западе Германии, на востоке Франции и на приморских почвах Южной Голландии. Центром тюльпанового промысла в конце XVI века считалась Франция — здесь, на юго-востоке страны, находились сады, обеспечивающие луковицами состоятельных клиентов из Англии, Нидерландов и Германии. И именно во Франции, задолго до тюльпанового кризиса в Голландии, случился первый в европейской истории ажиотажный рост цен на луковичные. Об этом периоде сохранились только анекдотичные свидетельства — о мельнике, который в 1608 году обменял свою мельницу на единственную луковицу, о женихах, которые считали луковицы тюльпанов завидным приданым, и так далее.
Голландцы же всерьёз заинтересовались этими цветами только в начале XVII века — раньше, чем итальянцы, но намного позже, чем французы и немцы. Скорее всего, причиной послужила Нидерландская революция, длившаяся вплоть до 1648 года. Золотой век Голландии уже наступил, и страна начала богатеть, но действительно богатых людей, которые хотели и могли бы оплачивать дорогое хобби, было очень мало. Голландские цветоводы-любители и спекулянты луковицами пока не вышли на сцену — тогда в стране существовали только разрозненные группы людей, стоящие на разных ступенях социальной лестницы. Выше находились знатоки во главе с вышеупомянутым Клузиусом, ниже — обычные садовники, которых сам французский ботаник презирал за невежество.
«Невежественные» садовники освоили агротехнику тюльпанов к началу XVII века, и уже во второе десятилетие торговля луковицами стала полноценным доходным промыслом. Тюльпаны простых сортов тогда стоили недорого — например, 200 луковиц, подаренные турецкому султану в 1612 году, оценивались примерно в 57 гульденов. Самыми дорогими считались новейшие сорта, которые ещё не успели размножиться, поэтому садовники активно занимались селекцией тюльпанов, а торговцы — продажей новинок состоятельным клиентам. Особенно дорого ценились сорта, «перерождённые» благодаря вирусной пестролепестности тюльпанов. Самым известным среди них был красно-белый Semper Augustus, или «Август навсегда». Первый такой цветок был выведен во Франции и продан в 1614 году в Голландию за бесценок. Десять лет спустя таких луковиц в Голландии было около десятка, и все они принадлежали одному человеку — имени счастливчика, к сожалению, не сохранилось. В 1623 году ему предлагали за 10 луковиц 20 000 гульденов, в 1624 — 3000 за одну, но в ответ неизменно следовал отказ. Единственная достоверно известная сделка — когда взрослую луковицу Semper Augustus вместе с двумя дочерними продали за 1000 гульденов, то есть примерно 10 кг серебра или 856 грамм золота. Для сравнения: доход квалифицированного ремесленника составлял примерно 300 гульденов в год.
Расцвет тюльпаномании в Голландии
Круг людей, готовых оплачивать дорогое хобби, к 1630 году существенно расширился, но массовой истерии по луковичным пока не наступало. Мнения, что в то время «тюльпанами занимались дворяне, горожане, фермеры, мастеровые, мореплаватели, ливрейные лакеи, служанки и даже трубочисты и старьёвщики», голландские архивы не подтверждают. К примеру, в тюльпановой столице Европы, Харлеме, в списке тюльпаноманов фигурировало всего 285 известных поимённо людей — достаточно богатых и искушённых в торговых делах. Удивительно, что это были не просто люди одного круга — большинство из них были хорошо знакомы или даже состояли в родственных связях.
Первые признаки настоящей тюльпаномании начали проявляться в 1633 году вдалеке от обеих столиц, фактической и цветочной, — в Западной Фрисландии. По словам летописца Теодора Велиуса, летом того года цены на тюльпаны резко выросли, и ажиотаж не заставил себя долго ждать — например, один житель города Хорн отдал свой каменный дом в обмен на три луковицы, другой — обменял на луковицы своё фермерское хозяйство. Стоимость каждого объекта недвижимости составляла по меньшей мере 500 гульденов. То есть луковицы тюльпанов становились полноценными деньгами. Масло в огонь подлили и селекционеры, которые в 1634 году выпустили на рынок много новых сортов. Как следствие, цены на популярные ранее луковицы снизились, как и порог входа на рынок для новых участников. С этого момента количество тюльпаноманов стало быстро расти.
Ажиотаж набирал обороты, и 1634-1635 годах на смену обычным сделкам купли-продажи пришли фьючерсные контракты. Дело в том, что в Голландии тюльпаны цветут обычно с апреля по май, в начале летнего сезона отцветшая луковица закладывает новые и отмирает. Дочерние луковицы выкапывают в середине лета, и только поздней осенью высаживают вновь. То есть покупатель мог приобрести луковицы только в период с июня по октябрь, так как выкапывать уже посаженные категорически нельзя. Чтобы обойти природные ограничения в остальные полгода, осенью 1634-го торговцы тюльпанами начали продавать луковицы в земле, обязуясь передать их покупателю в следующем году. Через год, осенью 1635-го, стали заключаться и сделки с контрактами на луковицы — как писали хронисты, «торговцы продавали луковицы, которые им не принадлежали, покупателям, у которых не было ни денег, ни желания выращивать тюльпаны». Важно, что реализовать положенную по контракту прибыль продавец мог только следующим летом — если луковица приживётся и никто из участников не откажется от сделки. Покупатель обычно оставлял задаток — деньгами или натурой. В качестве обеспечения сделок выступали нотариальное заверение расписки и поручительство какого-нибудь уважаемого гражданина.
В декабре 1634-го случилось ещё одно нововведение — луковицы стали продавать не поштучно, а на вес. Условной единицей веса был 1 ас — примерно 0,05 грамм. К осени 1635-го к асам были привязаны практически все сделки.
Летом 1636-го к старой системе добавились «народные» торги, и количество луковичных спекулянтов увеличилось. В Лейдене, Харлеме и ещё десятке голландских городов образовались так называемые «коллегии», своеобразная пародия на Амстердамскую биржу. Местная публика состояла в основном из бедняков, поэтому торговали в коллегиях обычными, недорогими сортами. И именно здесь, по свидетельствам летописцев, и развернулся вошедший в историю ажиотаж.
В начале тюльпаномании заседания таких коллегий длились по паре часов, а в разгар, в 1636-1637 году, — практически круглосуточно. Процесс сопровождался обильными возлияниями — «безумство толпы», о котором писал историк Чарльз Маккей, как раз и было следствием постоянного сильного опьянения тюльпаноманов. Здесь велась настоящая торговля воздухом — ни платёжеспособность покупателей, ни возможности продавцов здесь никого не интересовали.
Тюльпановый кризис: как это было на самом деле
Как отмечают историки, данных о том, какими были цены на луковицы до начала ажиотажа в 1636 году, практически не осталось. Отсюда — и разнообразные интерпретации событий, которые предшествовали пику тюльпаномании 17 века. Но сам пик имеет чёткие временные границы — он начался в первую неделю ноября 1636 года и закончился крахом в самом начале февраля 1637-го. До начала ажиотажа цены на луковицы росли довольно равномерно.
В первую неделю ноября 1636 года, когда появились первые сведения об исходе битвы при Виттштоке (по результатам которой голландцы потеряли один из рынков сбыта), цены на луковицы упали в семь раз. Аристократы начали распродавать свои лучшие экземпляры, и предложение редких тюльпанов неожиданно увеличилось. Началась спекулятивная игра, в ходе которой цены вновь начали бурно расти. Цепочки фьючерсных контрактов превратились в опционы, никак не связанные друг с другом. Размер отступных по ним был прописан в законе, и покупатели были уверены, что ничем не рискуют.
К 25 ноября цены опять взлетели — на этот раз уже выше октябрьского максимума, в декабре — выросли ещё в два раза. А к Рождеству — уже в 18 раз превысили ноябрьский минимум. Одна и та же луковица могла быть перепродана десятки раз за одну торговую сессию, каждый раз принося владельцу немалую прибыль. По оценкам историков, в тюльпаноманию 17 века в одной Голландии было вовлечено минимум 3000 человек. Редкие сорта подорожали настолько, что стали не по карману большинству тюльпаноманов, поэтому коллегии сосредоточились на обычных тюльпанах. Как следствие, цены на них также стали расти в геометрической прогрессии. На рынке сложилась крайне странная ситуация: необеспеченные контракты на луковицы продавались в 20 раз дороже, чем настоящий товар, растущий в земле. Покупатели забили тревогу, и в обществе стали укореняться слухи о том, что тюльпановый «пузырь» вот-вот лопнет. И вскоре это произошло — сначала провалились торги в харлемской коллегии, а затем тюльпановый кризис накрыл всю страну.
В феврале 1637-го цены на контракты упали в 20 раз. Покупатели отказывались платить оговорённые суммы, продавцы настаивали. Немногие смогли разойтись мирно, и тогда для урегулирования ситуации был проведён фермерский съезд, по результатам которого было решено добиваться законодательного минимума отступных, равного 10 % от суммы сделки. Чиновники по большей части эту идею не поддержали — во всех городах, кроме Амстердама, тюльпановые контракты были объявлены недействительными. Покупателям и продавцам пришлось разбираться друг с другом самостоятельно, что навсегда разрушило доверительную атмосферу, ранее сложившуюся в голландских общинах.
Вопреки многим существующим мифам, тюльпаномания не вызвала крах промышленности — даже несмотря на народные волнения, золотой век Голландии продолжился. В торговлю тюльпанами было вовлечено ограниченное число людей, поэтому даже полный крах голландского цветоводства не подорвал бы рост экономики страны. Как пишет экономист Питер Гарбер, не сохранилось никаких свидетельств массового банкротства, и это в полной мере доказывает, что спекуляция луковицами не была настолько сумасшедшей, как привыкли считать. А небольшой кризис, который возник после краха рынка, скорее был вызван подорванными социальными ожиданиями.
Вебинар проводят 14 октября 2020 г. в 20:00 (время московское) Наталья Иванова и Ирина Дедюхова.
Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, заполнив следующую форму и оплатив участие. Обязательны для заполнения только поля Имя и E-mail.
Емейл в форме оплаты в форме регистрации должны совпадать. После оплаты и проверки администратором на этот емейл вам будет выслана ссылка для участия в вебинаре.
Как хорошо! И как просто все, оказывается.
И с каким шиком богатые и бедные носят белоснежную одежду!
Никогда не надо забывать,что мы рождены для счастья-личного,а свершенства достигаем,если не врём,хотя бы — себе. Спасибо за прекрасно проведённый досуг,Ирина.
У нас здесь целая литературоведческая династия, пора снимать свою мыльную оперу: «Династия». Это пишет дочь Ирины Анатольевны — Екатерина. В отличие от Ирины Анатольевны она имеет не только строительное образование, но и гумантарное. Но образование, кстати, не главное, а главное именно династия. Советую вам почитать о «разведении слонов в Белоруссии», здесь же в литературном обозрении. Мне кажется вам понравится. Вам удачи.
Посмотрела. Фильм неплохой, но режиссер, видимо, по диагонали читал сам роман и не смог преодолеть собственной значимости, чтобы не вставить отсебятину, например, с электрическим лечением, судом и беготней по улицам. Штампы американских фильмов надоели, а здесь они вообще не уместны. Здесь было бы намного естественнее, всего лишь, простое следование сюжету классического романа.
Начал читать после Вашей рецензии, прекрасная книга! Большое спасибо за интересный обзор.