Кристоф Виллибальд Глюк «Орфей и Эвридика»

«Орфей и Эвридика» (итал. Orfeo ed Euridice) — опера К. В. Глюка, созданная в 1762 году на сюжет греческого мифа об Орфее. Опера положила начало оперной реформе Глюка, направленной на достижение органичного слияния музыки и драмы и подчинение музыкального развития драматическому^[2][3]. Первоначальная версия либретто написана Раньери де Кальцабиджи на итальянском языке.

Премьера оперы состоялась 5 октября 1762 года, в день тезоименитства императора Франца Стефана, в венском «Бургтеатре», в присутствии правящего семейства и императрицы Марии Терезии. Постановкой руководил граф Джакомо Дураццо (брат генуэзского дожа), танцы поставил Гаспаро Анджолини, декорации выполнил ещё один итальянец, Джованни Мария Квальо. Партию Орфея исполнил контр-альт Гаэтано Гуаданьи^[англ.], один из самых знаменитых кастратов того времени.

Впоследствии Глюк приспособил партию Орфея под вокальные возможности Джузеппе Миллико; эта редакция была представлена Глюком (в качестве дирижёра) в Парме в 1770 году. Пармская версия была в следующий раз исполнена только в 2015 г. (в Херне).

В 1771 г. Гуаданьи был приглашён для исполнения оперы в Лондоне, однако для этого представления музыка была почти полностью переписана английским Бахом. В 1776 г. опера была дана на итальянском языке во дворце Эстерхаза; дирижировал постановкой дворцовый капельмейстер Гайдн.

В начале 1771-х гг. Глюк расширил (с добавлением танцевальных номеров) и переписал оперу для французской публики; расширенное либретто на французском подготовил Пьер-Луи Молен. Поскольку французские театры не прибегали к услугам кастратов, партия Орфея была переписана для высокого тенора (вместо альта). Пересмотренная версия оперы впервые представлена публике 23 июля 1772 года в парижском театре Пале-Рояль. В течение всего XIX века именно эта версия в основном и ставилась.

В XIX веке партия Орфея принесла славу тенору Адольфу Нурри. В 1854 г. Лист дирижировал веймарской постановкой оперы, где вместо увертюры прозвучала симфоническая поэма Листа «Орфей». В 1859 г. Берлиоз, приняв предложение Мейербера, создал собственную редакцию оперы для Полины Виардо (которая исполнила партию Орфея); танцы ставил Люсьен Петипа. Обновлённая версия была восторженно принята публикой: Виардо исполняла партию Орфея 138 раз.

ЛИБРЕТТО

Премьера 1-й редакции (на итальянском языке): Вена, «Бургтеатр», 5 октября 1762 г., под управлением автора. Историческое значение имела постановка оперы в Париже, в Королевской академии музыки (на французском языке), 2 августа 1774 г. в новой редакции, в которой партия Орфея, первоначально написанная для альта, передана тенору. Композитор внес ряд существенных изменений в партитуру. В финале хор заменен большим балетом.

Действующие лица:

ОРФЕЙ, певец (контральто или тенор)
ЭВРИДИКА, его жена (сопрано)
АМУР, бог любви (сопрано)
БЛАЖЕННАЯ ТЕНЬ (сопрано)

Время действия: мифическая античность.
Место действия: Греция и Гадес.

Орфей был величайшим музыкантом в греческой мифологии. Действительно, он был столь великим, что возникла целая религия — орфизм, и Орфею поклонялись как богу уже примерно двадцать пять веков назад. Поэтому его история всегда казалась очень естественной для оперы. И действительно, самая ранняя из дошедших до нас оперных партитур основана на сюжете об Орфее. Это «Эвридика» Якопо Пери. Она датируется примерно 1600 годом, а вскоре после этого написано еще несколько опер об Орфее. Композиторы XVIII и XIX веков продолжали обращаться к этому персонажу; из новейших авторов можно назвать Дариюса Мийо.

Но единственная оперная версия данного сюжета, которую можно услышать в наши дни — это «Орфей и Эвридика» Глюка. Кстати, это самая ранняя опера из традиционно исполняемых в современных театрах, и датируется она 1762 годом. 5 октября этого года композитор дирижировал ее премьерой в Вене. Тогда она шла на итальянском языке, и роль Орфея исполнял Гаэтано Гваданьи, кастрат, то есть мужской альт. Позднее опера была поставлена во Франции, где кастраты не принимались на сцене, и Глюк переписал эту партию для тенора. Но в наше время (если не считать постановок во Франции) дается, как правило, итальянская версия, а роль Орфея исполняет контральто — то есть, естественно, контральто женское.

Глюк и его либреттист, Раньеро да Кальцабиджи, опустили многие детали, имеющиеся в мифе об Орфее, в результате на сцене происходит не слишком много действия. Но зато мы одарены множеством хоровых номеров (особенно в первом действии), а также многочисленными балетными вставками. Ввиду отсутствия действия эта опера почти ничего не теряет в концертном исполнении, а также лучше других сохраняет свои достоинства в аудиозаписи.

ДЕЙСТВИЕ I

Орфей только что потерял свою красавицу жену Эвридику, и опера начинается (после довольно бодрой увертюры) в гроте перед ее гробницей. Сначала в сопровождении хора нимф и пастухов, а затем один он горько скорбит о ее смерти. Наконец он решает вернуть ее из подземного царства. Он намеревается овладеть Гадесом, вооружившись лишь слезами, вдохновением и лирой. Но боги сжалились над ним. Амур, этот маленький бог любви (то есть Эрос, или Купидон) говорит ему, что он может спуститься в подземный мир. «Если нежной лиры услада, если певучий голос твой смирят гнев владык этой тьмы роковой, — уверяет Орфея Амур, — ты уведешь ее из мрачной бездны ада». Орфею необходимо выполнить лишь одно условие: не оборачиваться и не бросать ни единого взгляда на Эвридику, пока он не выведет ее, невредимую, обратно на землю. Это именно то условие, которое Орфею — он знает об этом — будет труднее всего выполнить, и он молит богов о помощи. В этот момент звук барабанов изображает гром, сверкает молния — так отмечено начало его опасного путешествия.

ДЕЙСТВИЕ II

Второе действие переносит нас в подземное царство — Гадес, — где Орфей сначала побеждает фурий (или эвменид), а затем получает свою супругу Эвридику из рук Блаженных теней. Хор фурий драматичен и устрашающ, но постепенно, по мере того как Орфей играет на лире и поет, они смягчаются. Это на редкость простая музыка, она замечательно передает драматизм происходящего. Ритмический рисунок данного эпизода еще не раз появляется в опере. В заключение фурии танцуют балет, который Глюк сочинил несколько ранее, чтобы изобразить схождение в ад Дон-Жуана.

Элизиум — прекрасное царство Блаженных теней. Сцена, сначала слабо освещенная как бы утренней зарей, постепенно наполняется утренним светом. Появляется Эвридика, печальная, с блуждающим взглядом; она тоскует по отсутствующему другу. После того как Эвридика удаляется, постепенно сцену заполняют Блаженные тени; они прогуливаются группами. Все это является хорошо известным «Танцем (гавотом) Блаженных теней» с его необычайно выразительным соло флейты. После того как Орфей уходит с фуриями, Эвридика поет вместе с Блаженными тенями об их тихой жизни в Элизиуме (райском загробном мире блаженства). После того как они исчезают, вновь появляется Орфей. Он один и теперь воспевает представшую его взору красоту: «Che puro ciel! che chiaro sol!» («О, лучезарный, дивный вид!»). Оркестр воодушевленно играет гимн красотам природы. Привлеченные его пением, вновь возвращаются Блаженные тени (звучит их хор, но сами они еще невидимы). Но вот маленькая группа этих Блаженных теней приводит Эвридику, лицо которо закрыто вуалью. Одна из Теней соединяет руки Орфея и Эвридики и снимает с Эвридики вуаль. Эвридика, узнав супруга, хочет выразить ему свой восторг, но Тень дала знак Орфею, чтобы он не поворачивал головы. Орфей, идя впереди Эвридики и держа ее за руку, поднимается ней по тропинке в глубине сцены, направляясь к выходу из Элизиума. При этом он не поворачивает к ней головы, хорошо помня о поставленном ему богами условии.

ДЕЙСТВИЕ III

Последнее действие начинается с того, что Орфей ведет свою жену обратно на землю по скалистому ландшафту мрачным переходам, извилистым тропам, опасно нависающим скалам. Эвридика ничего не знает о том, что боги запретили Орфею даже мимолетный взгляд на нее, прежде чем они достигнут земли. Пока они движутся так, Эвридика постепенно преображается из Блаженной тени (каковой она была во втором действии) в реальную живую женщину с горячим темпераментом. Она, не понимая причин такого поведения Орфея, горько жалуется на то, как безучастно он теперь к ней относится. Она обращается к нему то нежно, то восторженно, то с недоумением, то с отчаянием; она хватает Орфея за руку, стараясь обратить на себя внимание: «Мне брось один лишь взгляд…» — умоляет она. Неужели Орфей больше не любит свою Эвридику? И пока Орфей убеждает ее в обратном и жалуется богам, она становится все более и более настойчивой. В конце концов она пытается прогнать его: «Нет, уйди! Лучше мне опять умереть и забыть тебя…» В этот драматический момент их голоса сливаются. И вот Орфей бросает вызов богам. Он обращает свой взгляд на Эвридику и заключает ее в свои объятия. И в тот момент, когда он касается ее, она умирает. Наступает самый знаменитый момент в опере — ария «Che faro senza Euridice?» («Потерял я Эвридику»). В отчаянии Орфей хочет покончить с собой ударом кинжала, но в последний момент ему является маленький бог любви, Амур. Он останавливает Орфея в этом его отчаянном порыве и страстно взывает: «Эвридика, воскресни». Эвридика как бы пробуждается от глубокого сна. Боги, говорит Амур, столь поражены верностью Орфея, что решили вознаградить его.

Заключительная сцена оперы, которая происходит в храме Амура, представляет собой серию соло, хоров и танцев во славу любви. Это гораздо более счастливый конец, чем тот, что известен нам по мифологии. Согласно мифу, Эвридика остается умершей, а Орфея разрывают на куски фракийские женщины в негодовании, что самозабвенно предаваясь сладостной скорби, он пренебрег ими. XVIII век предпочитал, однако, счастливые концовки своих трагических опер.

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

История создания

Античный сюжет о преданной любви Орфея и Эвридики — один из самых распространенных в опере. До Глюка он был использован в произведениях Пери, Каччини, Монтеверди, Ланди и ряда второстепенных авторов. Глюк трактовал и воплотил его по-новому. Реформа Глюка, впервые осуществленная в «Орфее», была подготовлена многолетним опытом творчества, работы в крупнейших европейских театрах; богатое, гибкое мастерство, совершенствовавшееся десятилетиями, он смог поставить на службу своей идее создания возвышенной трагедии.

Горячего единомышленника композитор нашел в лице поэта Раньеро Кальцабиджи (1714—1795). Из многочисленных вариантов легенды об Орфее либреттист выбрал тот, что изложен в «Георгиках» Вергилия. В нем античные герои предстают в величавой и трогательной простоте, наделенные чувствами, доступными обычному смертному. В этом выборе сказался протест против ложного пафоса, риторики и вычурности феодально-дворянского искусства.

В первой редакции оперы, показанной 5 октября 1762 года в Вене, Глюк еще не вполне освободился от традиций парадных представлений — партия Орфея поручена альту-кастрату, введена декоративная роль Амура; концовка оперы, вопреки мифу, оказалась счастливой. Вторая редакция, показанная в Париже 2 августа 1774 года, значительно отличалась от первой. Текст был заново написан де Молиной. Выразительнее, естественнее стала партия Орфея; она была расширена и передана тенору. Сцена в аду заканчивалась музыкой финала из балета «Дон Жуан»; в музыку «блаженных теней» введено знаменитое соло флейты, известное в концертной практике как «Мелодия» Глюка.

В 1859 году опера Глюка была возобновлена Берлиозом. В роли Орфея выступила Полина Виардо. С этих пор существует традиция исполнения заглавной партии певицей.

Музыка

«Орфей» справедливо считается шедевром музыкально-драматического гения Глюка. В этой опере впервые столь органично музыка подчинена драматическому развитию. Речитативы, арии, пантомимы, хоры, танцы полностью раскрывают свой смысл в связи с действием, разворачивающимся на сцене, и, сочетаясь, придают всему произведению поразительную стройность и стилистическое единство.

Увертюра оперы музыкально не связана с действием; согласно существовавшей традиции, она выдержана в живом движении, жизнерадостном характере.

Первый акт представляет собой монументальную траурную фреску. Величественно и печально звучание погребальных хоров. На их фоне возникают полные страстной скорби стенания Орфея. В сольном эпизоде Орфея с эхом трижды повторяется выразительная мелодия «Где ты, любовь моя», выдержанная в духе lamento (жалобных стенаний). Она прерывается драматическими призывными речитативами, которым, точно эхо, вторит оркестр за сценой. Две арии Амура (одна из них написана для парижской постановки) изящны, красивы, но мало связаны с драматической ситуацией. Игривой грацией пленяет вторая ария «Небес повеленье исполнить спеши», выдержанная в ритме менуэта. В конце акта наступает перелом. Заключительный речитатив и ария Орфея носят волевой стремительный характер, утверждая в нем героические черты.

Второй акт, наиболее новаторский по замыслу и воплощению, распадается на две контрастирующих части. В первой устрашающе грозно звучат хоры духов, исполняемые в унисон с тромбонами — инструментами, впервые введенными в оперный оркестр в парижской редакции «Орфея». Наряду с острыми гармониями, «фатальным» ритмом, впечатление жути призваны производить глиссандо оркестра, — изображающие лай Цербера. Стремительные пассажи, острые акценты сопровождают демонические пляски фурий. Всему этому противостоит нежная ария Орфея под аккомпанемент лиры (арфа и струнные за сценой) «Заклинаю, умоляю, сжальтесь, сжальтесь надо мной». Элегически окрашенная плавная мелодия становится все взволнованнее, активней, просьба певца настойчивее. Вторая половина акта выдержана в светлых пасторальных тонах. Свирельные наигрыши гобоя, тихое струящееся звучание скрипок, легкая прозрачная оркестровка передают настроение полной умиротворенности Выразительна меланхоличная мелодия флейты — одно из замечательных откровений музыкального гения Глюка.

Тревожная порывистая музыка вступления к третьему действию живописует мрачный фантастический пейзаж. Дуэт «Верь нежной страсти Орфея» получает напряженное драматическое развитие. Отчаяние Эвридики, ее волнение, горестные причитания переданы в арии «О жребий злосчастный». Скорбь Орфея, печаль одиночества запечатлены в известной арии «Потерял я Эвридику». Завершают оперу балетная сюита и ликующий хор, где солистами, чередуясь, выступают Орфей, Амур, Эвридика.

М. Друскин

Историческое значение имела постановка оперы в Париже, в Королевской академии музыки (на французском языке), 2 августа 1774 г. в новой редакции, в которой партия Орфея, первоначально написанная для альта, передана тенору. Композитор внес ряд существенных изменений в партитуру. В финале хор заменен большим балетом.

Парижская постановка вызвала яростные споры, разделив зрителей на два враждующих лагеря. Сторонники французской школы видели в «Орфее» продолжение и развитие традиций Люлли и Рамо, поклонники итальянской оперы-сериа усмотрели нарушение правил и традиций, выдвинув в противовес Глюку Пиччинни. Яростный спор глюкистов и пиччиннистов получил отражение в обширной литературе того времени. Первоначально лагерь пиччиннистов был сильным: в нем оказались выдающиеся представители просветительства — Мармонтель, Лагарп, д’Аламбер и др. Вольтер тоже отнесся к Глюку без симпатии. Однако торжество пиччиннистов было временным. Дело заключалось не только в несоизмеримости талантов обоих противников. Пиччинни, пленивший «слух диких парижан» (Пушкин), был композитором яркого и сильного дарования, но тесно связанным с прошлым. Глюк, напротив, прокладывал путь в будущее, стремился к правде выражения страстей и чувств, нарушал обветшалые традиции оперы-сериа и музыкальной трагедии. Его реформа осуществлялась не в одном «Орфее», но и в «Альцесте», «Парисе и Елене», «Ифигении в Авлиде» и «Ифигении в Тавриде». Величие и благородство, строгость музыки, с необычайной, хоть и сдержанной силой передающей настроения горя, отчаяния, страдания, радости, блаженства, явились высшим завоеванием музыкального искусства, определившим новые задачи исполнителей.

Сюжет оперы основан на древнегреческом мифе о певце и поэте Орфее, потерявшем страстно любимую жену Эвридику, которая умерла от укуса змеи. В «Метаморфозах» Овидия дана высокопоэтическая интерпретация этой легенды, ставшей излюбленной темой произведений многих композиторов. Помимо драматизма судьбы Орфей привлекал еще тем, что сам был музыкантом. Миф о нем раскрывает величие искусства и прежде всего человека, силой любви побеждающего смерть.

Опера Глюка, при всей гениальности музыки, свидетельствовала о том, что композитор вынужден был считаться с властью традиции. Подобно своим предшественникам, он дает противоречащий мифу счастливый финал: божество любви Амур возвращает Эвридику к жизни. Финальный балет, отмеченный чертами рококо, находится в противоречии с драматургией. Однако не эти уступки духу времени определяют качество произведения. До Глюка в XVIII в. никто с такой правдой не выразил страданий и горя человека и вместе с тем всепокоряющей стихии любви, побеждающей суровых богов. Ария Орфея «Потерял я Эвридику», его плач над гробом, хоры-стенания I д., сцена с фуриями остаются непревзойденными образцами музыкального классицизма.

К этому произведению обращались в XIX в. крупнейшие композиторы и исполнители. В 1859 г. новую редакцию создал Г. Берлиоз, а партию Орфея исполнила П. Виардо. В России опера Глюка была известна уже в XVIII в. (премьера — 10 мая 1780 г. в Петербурге, силами итальянской придворной труппы под управлением Дж. Паизиелло), неоднократно исполнялась и в XIX. На русском языке она была впервые показана в Петербурге на сцене Михайловского театра учащимися консерватории 18 мая 1867 г. В 1868 г. «Орфей» был поставлен в Мариинском театре под управлением Э. Направника с участием Н. Ирецкой, Ю. Платоновой, Е. Лавровской, чье исполнение восхитило Г. Берлиоза. Значительнейшей постановкой оперы Глюка в России явился спектакль Мариинского театра 1911 г. (премьера — 21 декабря, дирижер Э. Купер, режиссер В. Мейерхольд, балетмейстер М. Фокин, художник А. Головин). Партию Орфея исполнял Л. Собинов, Эвридики — М. Кузнецова-Бенуа. Этот спектакль по органическому единству всех его элементов, по проникновенной интерпретации центральной роли следует признать историческим. После Октябрьской революции «Орфей» исполнялся многократно на концертной эстраде с И. Козловским и М. Максаковой в главных партиях.

Выдающаяся постановка была осуществлена Э. Жак-Далькрозом в 1912 г. в Хеллерау, близ Дрездена (Э. Лейснер — Орфей). Наиболее интересные спектакли последних десятилетий: Париж, театр «Гранд-опера», 1973 г. (режиссер Р. Клер, балетмейстер Дж. Баланчин; Н. Гедда — Орфей), Берлин, театр «Комише опер», 1988 г. (режиссер Г. Купфер; И. Ковальски — Орфей).

На сюжет «Орфея» создано свыше 50 опер. Среди них «Эвридика» Дж. Пери, Дж. Каччини, «Орфей» К. Монтеверди, оперная дилогия «Орфей» Р. Кайзера, «Орфей и Эвридика» Дж. Царлино, И. И. Фукса и др. После Глюка были созданы оперы И. Г. Наумана, И. Гайдна (впервые исполненная лишь в XX в.) и др. Из музыкальных воплощений темы Орфея в XVII-XVIII вв. непреходящее художественное значение, наряду с операми Монтеверди и Глюка, сохранила мелодрама Е. Фомина «Орфей» (1792); в XX в. были созданы камерная опера А. Казеллы «Сказание об Орфее», опера Э. Кшенека «Орфей», «опера-минутка» Д. Мийо «Несчастья Орфея», балет И. Стравинского «Орфей» и др.

А. Гозенпуд

«Орфей в Аиде» (он же «Орфей, теряющий Эвридику во второй раз»), Бенджамин Зикс.

Орфей и Эвридика — сюжет древнегреческой мифологии о роковой любви Орфея и Эвридики.

Аполлон дал своему сыну Орфею лиру и научил его играть на ней. Орфей играл с таким совершенством, что даже Аполлон был удивлён. Говорили, что ничто не могло устоять перед его прекрасными мелодиями, ни враги, ни звери. Даже деревья и камни были очарованы его музыкой.

Орфей влюбился в Эвридику, женщину уникальной красоты и грации, на которой он женился и прожил счастливо в течение короткого времени. Однако, когда Гименея пригласили благословить брак, он предсказал, что их счастье не будет длиться долго.

Вскоре после этого пророчества Эвридика блуждала по лесу с нимфами. В некоторых версиях этой истории пастух Аристей, увидев Эвридику, был обманут её красотой, приблизился к ней и начал её преследовать. Другие версии рассказывают, что Эвридика просто танцевала с нимфами. В любом случае, убегая или танцуя, она была укушена змеёй и мгновенно умерла.

Орфей пел о своём горе и разволновал всё живое и неживое в мире; и люди, и боги были глубоко тронуты его печалью.

В какой-то момент Орфей решил спуститься в царство мёртвых, чтобы увидеть свою жену. Версия мифа Овидия не объясняет его решение. Любой другой смертный умер бы, но Орфей, защищённый богами, отправился туда. Орфей плыл по Стиксу, мимо призраков и душ неизвестных людей. Очаровав пса Цербера, охранника царства мёртвых, Орфей предстал перед богом подземного мира Аидом (Плутоном) и его женой Персефоной.

Орфей сыграл на своей лире, растопив сердце самого Аида. Аид сказал Орфею, что он может взять Эвридику с собой, но при одном условии: она будет следовать за ним, выходя на свет из пещеры подземного мира, но он не должен смотреть на неё, прежде чем выйдет из царства мёртвых, а иначе он потеряет её навсегда.

Думая, что это простое задание для такого терпеливого человека, как он сам, Орфей был в восторге; он поблагодарил богов и ушёл вознестись обратно в мир. Однако, не услышав шагов Эвридики, он начал опасаться, что боги одурачили его. Эвридика на самом деле была позади него, но как тень, ей нужно было вернуться на свет, чтобы снова стать полноценной женщиной. Всего в нескольких шагах от выхода Орфей потерял веру и повернулся, чтобы увидеть Эвридику позади себя, но её тень была отброшена назад в царство мёртвых, теперь уже навсегда.

Орфей пытался вернуться в подземный мир, но человек не может дважды войти в царство Аида при жизни. Согласно различным версиям мифа, Орфей начал петь траурную песню под свою лиру, призывая к смерти, чтобы он мог навсегда объединиться с Эвридикой. В конечном счете он погибает от зверей, разрывающих его на части, или от разъярённых менад. Согласно другой версии, Зевс решил ударить его молнией, опасаясь, что Орфей раскроет людям тайны подземного мира. После чего он воскрешается и начинает новую жизнь

В любом случае, Орфей умер, но музы решили сохранить память о нём среди живых людей, чтобы петь вечно, очаровывая всех своими прекрасными мелодиями.

Орфические мозаики были найдены на многих виллах позднеримского периода

Орфизм (реже орфицизм; древнегреческий: ὈΡφικά, латинизированный: Орфика) — название, данное набору религиозных верований и практик,^[1] возникших во Фракии^[2] и позже распространившихся на древнегреческий и эллинистический мир,^[3] связанных с литературой, приписываемой мифическому фракийскому поэту Орфею, который спустился в греческий подземный мир и вернулся.^[4] Этот тип путешествий называется катабасисом и является основой нескольких культов и путешествий героев. Орфики почитали Диониса (который однажды спустился в Подземный мир и вернулся) и Персефону (которая ежегодно спускалась в Подземный мир на сезон, а затем возвращалась). Орфизм был описан как реформа более ранней дионисийской религии, включающая переосмысление мифа о Дионисе и изменение порядка теогонии Гесиода, частично основанной на досократической философии.^[5]

Страдания и смерть бога Диониса от рук Титанов считались центральным мифом орфизма. Согласно этому мифу, младенец Дионис убит, разорван на части и поглощен Титанами. В отместку Зевс поражает титанов молнией, превращая их в пепел. Из этого пепла рождается человечество. В орфической вере этот миф описывает человечество как имеющее двойственную природу: тело (древнегреческий: σῶμα, латинизированный: сома), унаследованное от Титанов, и божественную искру или душу (древнегреческий: ψυχή, латинизированный: псухḗ), унаследованную от Диониса.^[6] Чтобы достичь спасения от Титанического материального существования, человек должен был быть посвящен в дионисийские мистерии и пройти телете, ритуальное очищение и повторное переживание страданий и смерти бога.^[7] Орфики верили, что после смерти они проведут вечность рядом с Орфеем и другими героями. Они верили, что непосвященные (древнегреческий: ἀμύητος, латинизированный: амуэтос) будут перевоплощаться бесконечно.^[8]

История

Орфизм назван в честь легендарного поэта-героя Орфея, который, как говорили, положил начало Мистериям Диониса.^[9] Однако в самых ранних источниках и иконографии Орфей был более тесно связан с Аполлоном, чем с Дионисом. Согласно некоторым версиям его мифов, он был сыном Аполлона, и в свои последние дни он избегал поклонения другим богам и посвятил себя одному Аполлону.^[10]

Происхождение

Нимфы в поисках головы Орфея (1900) Джона Уильяма Уотерхауса

Поэзия, содержащая отчетливо орфические верования, восходит к 6 веку до нашей эры^[11] или, по крайней мере, к 5 веку до нашей эры, а граффити 5 века до нашей эры, по-видимому, относятся к «орфике».^{[12] [13][14]} Папирус Дервени позволяет датировать орфическую мифологию концом 5 века до нашей эры,^[15] и, вероятно, она еще старше.^[16] Орфические взгляды и практика подтверждены Геродотом, Еврипидом и Платоном. Платон ссылается на «инициаторов Орфея» (Ὀρφεοτελεσταί) и связанные с ними обряды, хотя неизвестно, насколько «орфическая» литература в целом связана с этими обрядами.^[17]

Отношение к пифагореизму

Орфические взгляды и практики имеют параллели с элементами пифагореизма, и различные традиции утверждают, что пифагорейцы или сам Пифагор были авторами ранних орфических работ; с другой стороны, более поздние философы считали, что Пифагор был посвященным в орфизм. Степень, в которой одно движение могло повлиять на другое, остается спорной.^[18] Некоторые ученые утверждают, что орфизм и пифагорейство зарождались как отдельные традиции, которые позже перепутались и объединились из-за нескольких общих черт. Другие утверждают, что две традиции имеют общее происхождение и даже могут рассматриваться как единое целое, называемое «Орфико-пифагорейство».^[19]

Вера в то, что пифагореизм был подмножеством или прямым потомком орфической религии, существовала в поздней античности, когда философы-неоплатоники принимали орфическое происхождение пифагорейских учений за чистую монету. Прокл писал:

все, что Орфей передавал через тайные беседы, связанные с мистериями, Пифагор тщательно изучил, когда прошел посвящение в Либетре во Фракии, и Аглаофам, инициатор, раскрыл ему мудрость о богах, которую Орфей приобрел от своей матери Каллиопы.^[20]

В пятнадцатом веке греческий ученый-неоплатоник Константин Ласкарис (который нашел поэму Argonautica Orphica) считал пифагорейского Орфея.^[21] Бертран Рассел (1947) отметил:

Орфики были сектой аскетов; вино для них было всего лишь символом, как позже в христианском таинстве. Опьянение, которого они искали, было опьянением «энтузиазма«, единения с богом. Они верили, что таким образом обретают мистические знания, недостижимые обычными средствами. Этот мистический элемент вошел в греческую философию вместе с Пифагором, который был реформатором орфизма, как Орфей был реформатором религии Диониса. От Пифагора орфические элементы вошли в философию Платона, а от Платона — в самую позднюю философию, которая была в какой-либо степени религиозной.^[22]

Изучение ранних орфических и пифагорейских источников, однако, более неоднозначно в отношении их взаимосвязи, и авторы, пишущие ближе к жизни самого Пифагора, никогда не упоминали о его предполагаемом посвящении в орфизм и в целом считали самого Орфея мифологической фигурой.^[19] Несмотря на это, даже эти авторы 5-го и 4-го веков до нашей эры отмечали сильное сходство между этими двумя доктринами. Фактически, некоторые утверждали, что Пифагор на самом деле был автором первых орфических текстов, а не приверженцем орфизма. В частности, Ион Хиосский утверждал, что Пифагор был автором стихов, которые он приписывал мифическому Орфею, а Эпиген в своем » О произведениях, приписываемых Орфею», приписал авторство нескольких влиятельных орфических стихотворений известным ранним пифагорейцам, включая Церкопса.^[19] Согласно Цицерону, Аристотель также утверждал, что Орфея никогда не существовало, и что пифагорейцы приписывали некоторые орфические стихи Церкону (см. Церкопс).^[23]

Вера в метемпсихоз была общей для обоих течений, хотя, похоже, в ней также есть различия. Там, где орфики учили о цикле тяжких воплощений, которых можно было избежать с помощью их обрядов, Пифагор, казалось, учил о вечном, нейтральном метемпсихозе, против которого личные действия были бы неуместны.^[24]

Неоплатоники считали теологию Орфея, переданную через пифагореизм, ядром первоначальной греческой религиозной традиции. Прокл, влиятельный философ-неоплатоник, один из последних крупных классических философов поздней античности, говорит

«Ибо все греческое богословие является продолжением мистической традиции Орфея; Пифагор, прежде всего, учился у Аглаофема обрядам богов, но Платон, во вторую очередь, получил совершенную науку о божествах из пифагорейских и орфических трудов «.

(пер. Томас Тейлор, 1816) ^[25]

Орфическая литература

Нимфы, слушающие песни Орфея (1853) Шарля Жалабера

Ряд греческих религиозных стихотворений в гекзаметрах приписывались Орфею, поскольку они были подобны чудотворным фигурам, таким как Бакис, Мусей, Абарис, Аристей, Эпименид и Сивилла. Из этой обширной литературы целыми сохранились только два произведения: орфические гимны, набор из 87 стихотворений, возможно, написанных в какой-то момент второго или третьего века, и эпос Орфическая аргонавтика, составленный где-то между четвертым и шестым веками. Более ранняя орфическая литература, которая может датироваться шестым веком до нашей эры, сохранилась только во фрагментах папируса или в цитатах.^[26]

Вебинар проводит 28 июня 2024 г. в 20:00 (время московское) Ирина Дедюхова.

Зарегистрируйтесь для участия в вебинаре, заполнив следующую форму и оплатив участие. Обязательны для заполнения только поля Имя и E-mail.

Емейл в форме оплаты в форме регистрации должны совпадать. После оплаты и проверки администратором на этот емейл вам будет выслана ссылка для участия в вебинаре.
Оплатить Яндекс.Деньгами или банковской картой можно в форме ниже: