Карамзин Н.М. «Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях»

Николай Михайлович Карамзин (1 [12] декабря 1766, Знаменское, Симбирская губерния (либо село Михайловка (Преображенка)^[6], Оренбургская губерния) — 22 мая [3 июня] 1826^[7], Санкт-Петербург) — русский писатель и историк. Действительный статский советник (1824). Почётный член Петербургской академии наук (с 1818).

Главный представитель сентименталистской литературы конца XVIII—начала XIX века, один из реформаторов русского литературного языка. Единственный официальный историограф русского императорского двора (с 1803).

В молодости был редактором «Московского журнала» (1791—1792), журнала «Вестник Европы» (1802—1803) и альманаха «Аглая» (1794—1795), в которых публиковал в том числе свои произведения: стихи и написанные в духе сентиментализма и предромантизма повести «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», «Остров Борнгольм», «Сиерра-Морена» и др. В 1803 году была опубликована историческая повесть «Марфа-посадница». Самым значительным художественным произведением Карамзина стали «Письма русского путешественника» (1791—1792). С 1803 года писатель сосредоточился на создании «Истории государства Российского» (тома 1—12, 1803—1826) — одного из первых обобщающих трудов по истории России, оставшегося незаконченным.

Он обогатил язык некоторыми словами-кальками (например, «занимательный») и популяризировал более ранние (например, «трогательный», «влияние»), именно он придал современное толкование термину «промышленность». В 1797 году ввёл в употребление букву ё (впервые — в журнале «Аониды»)^[8].

Биография

Николай Михайлович Карамзин родился 1 (12) декабря 1766 года около Симбирска в родовом селе Карамзинке (по другой версии — родился в деревне Каразихе (Михайловке) Оренбургской губернии). Вырос в усадьбе отца, отставного капитана Михаила Егоровича Карамзина (1724—1783), среднепоместного симбирского дворянина из рода Карамзиных, происходящего от татарского Кара-мурзы^[9]^[10]^[11], и матери — Екатерины Петровны Пазухиной^[12].

Первоначальное образование получил в частном пансионе в Симбирске. В 1778 году был отправлен в Москву в пансион профессора Московского университета И. М. Шадена. Одновременно посещал в 1781—1782 годах лекции И. Г. Шварца в Московском университете^[13].

С апреля 1781 по январь 1784 года служил в лейб-гвардии Преображенском полку, из которого вышел в отставку по прошению в чине поручика^[14]^[15] и больше никогда не служил, предпочтя жизнь светского человека и литератора^[16]. Ко времени военной службы относятся его первые литературные опыты^[17]. После отставки некоторое время жил в Симбирске, а потом — в Москве. В Симбирске вступил в масонскую ложу «Золотого венца», а после приезда в Москву в течение четырёх лет (1785—1789) был членом «Дружеского учёного общества»^[18].

В Москве Карамзин познакомился с писателями и литераторами: Н. И. Новиковым, А. М. Кутузовым, А. А. Петровым, участвовал в издании первого русского журнала для детей — «Детское чтение для сердца и разума», переводил Камоэнса и Шекспира. Слыл любителем танцев и страстным модником, за что получил прозвище «господин Попугаев»^[19].

В 1789—1790 годах, путешествуя по Европе, посетил Иммануила Канта в Кёнигсберге, восхитился Берлином и побывал в Париже во время Великой французской революции. По впечатлениям от этой поездки были написаны знаменитые «Письма русского путешественника», публикация которых сразу же сделала Карамзина известным литератором. Некоторые филологи считают, что именно с этой книги ведёт свой отсчёт современная русская литература. Как бы то ни было, в литературе русских «путешествий» Карамзин действительно стал пионером — быстро нашедшим как подражателей (В. В. Измайлов, П. И. Сумароков, П. И. Шаликов)^[20], так и достойных преемников (А. А. Бестужев, Н. А. Бестужев, Ф. Н. Глинка, А. С. Грибоедов)^[21]^[22]^[23]. Именно с тех пор Карамзин и считается одним из главных литературных деятелей России.

*Н. М. Карамзин на памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде*

По возвращении из поездки в Европу Карамзин поселился в Москве и начал профессионально заниматься писательской и журналистской деятельностью, приступив к изданию «Московского журнала» (1791—1792) — первый русский литературный журнал, в котором среди других произведений Карамзина появилась упрочившая его славу повесть «Бедная Лиза». Затем выпустил ряд сборников и альманахов: «Аглая», «Аониды», «Пантеон иностранной словесности», «Мои безделки», которые сделали сентиментализм основным литературным течением в России, а Карамзина — его признанным лидером.

Помимо прозы и стихов, «Московский журнал» систематически публиковал рецензии, критические статьи и театральные разборы. В мае 1792 года в журнале была напечатана рецензия Карамзина на ироикомическую поэму Николая Осипова «Виргилиева Энеида, вывороченная наизнанку»^[24]. Император Александр I именным указом от 31 октября 1803 года даровал Карамзину звание историографа; к званию тогда же было добавлено 2 тыс. руб. ежегодного жалования. Титул историографа в России после смерти Карамзина не возобновлялся. С начала XIX века Карамзин постепенно отошёл от художественной литературы, а с 1804 года, после назначения на должность историографа, он прекратил всякую литературную работу, «постригся в историки». В связи с этим он отказывался от предлагавшихся ему государственных постов, в частности, от должности тверского губернатора^[25]. С 1804 по 1815 год историк работает в усадьбе князей Вяземских Остафьево.

С 1806 года — почётный член Московского университета^[26]. 1 июля 1810 года пожалован кавалером ордена Святого равноапостольного князя Владимира III степени.

В 1811 году написал «Записку о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях», в которой отражались взгляды консервативных слоёв общества, недовольных либеральными реформами императора. Своей задачей он ставил доказательство того, что никаких преобразований проводить в стране не нужно. «Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» сыграла также роль набросков к последующему огромному труду Карамзина по русской истории.

В 1812 году при эвакуации из Москвы Карамзин отправил с женой, Екатериной Андреевной, неоконченную рукопись «Истории государства Российского», «лучший и полный» её экземпляр, который некоторое время хранился в Ярославле и таким образом был спасён для потомков от московского пожара^[27].

В феврале 1818 года^[28] Карамзин выпустил в продажу первые восемь томов «Истории государства Российского», трёхтысячный тираж которых разошёлся в течение месяца. В последующие годы вышли ещё три тома «Истории», появился ряд её переводов на главнейшие европейские языки. Освещение русского исторического процесса сблизило Карамзина с двором и царём, поселившим его подле себя в Царском Селе. Политические воззрения Карамзина эволюционировали постепенно, и к концу жизни он стал убеждённым сторонником абсолютной монархии. Незаконченный 12-й том «Истории» был издан после смерти автора.

Скончался от чахотки 22 мая (3 июня) 1826 года в Санкт-Петербурге. По преданию, смерть его стала следствием простуды, полученной 14 декабря 1825 года, когда Карамзин воочию наблюдал события на Сенатской площади^[29]. Похоронен в Александро-Невской лавре на Тихвинском кладбище — Некрополе мастеров искусств^[30]^[31].

Карамзин — писатель

Собрание сочинений Н. М. Карамзина в 11 томах в 1803—1815 годах было напечатано в типографии московского книгоиздателя Селивановского.

«Влияние последнего <Карамзина> на литературу можно сравнить с влиянием Екатерины на общество: он сделал литературу гуманною», — писал А. И. Герцен^[32].

«Карамзин представляет, точно, явление необыкновенное. Вот о ком из наших писателей можно сказать, что он весь исполнил долг, ничего не зарыл в землю и на данные ему пять талантов истинно принес другие пять. Карамзин первый показал, что писатель может быть у нас независим и почтен всеми равно, как именитейший гражданин в государстве. Он первый возвестил торжественно, что писателя не может стеснить цензура, и если уже он исполнился чистейшим желанием блага в такой мере, что желанье это, занявши всю его душу, стало его плотью и пищей, тогда никакая цензура для него не строга, и ему везде просторно. Он это сказал и доказал. Никто, кроме Карамзина, не говорил так смело и благородно, не скрывая никаких своих мнений и мыслей, хотя они и не соответствовали во всем тогдашнему правительству, и слышишь невольно, что он один имел на то право», — Н. В. Гоголь^[33].

Сентиментализм

Публикация Карамзиным «Писем русского путешественника» (1791—1792) и повести «Бедная Лиза» (1792; отдельное издание — 1796) открыли в России эпоху сентиментализма.

Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека, — ещё более закраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмёт рубля.
— Для чего же?
— Мне не надобно лишнего.
— Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берёшь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы; хотел бы, чтоб ты рвала их только для меня.

Доминантой «человеческой природы» сентиментализм объявил чувство, а не разум, что отличало его от классицизма. Сентиментализм идеалом человеческой деятельности полагал не «разумное» переустройство мира, а высвобождение и совершенствование «естественных» чувств. Его герой более индивидуализирован, его внутренний мир обогащается способностью сопереживать, чутко откликаться на происходящее вокруг.

Публикация этих произведений имела большой успех у читателей того времени, «Бедная Лиза» вызвала множество подражаний. Сентиментализм Карамзина оказал большое влияние на развитие русской литературы: от него отталкивался, в том числе, романтизм Жуковского, творчество Пушкина.

«Записка о древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» — развёрнутый меморандум, составленный придворным историографом Н. М. Карамзиным для Александра I по просьбе его сестры Екатерины Павловны в 1811 году. Вошёл в историю как первый манифест российского консерватизма^[1]^[2]^[3].

Вступив на российский престол в 1801 году, молодой император Александр Павлович наметил амбициозную программу либеральных преобразований, предполагавшую мягкое ограничение самодержавной власти. Это не на шутку встревожило консервативную часть русского дворянства. Выразителем их настроений и выступил историограф Карамзин. Опираясь на бесподобное знание отечественной истории, самый знаменитый прозаик России того времени доказывал императору незыблемость и спасительность самодержавного устройства как оплота государственного порядка:

Самодержавие есть палладиум России; целость его необходима для её счастья.

Карамзин работал над «Запиской» с декабря 1810 по февраль 1811 года. В марте того же года в Твери, в «очарованном замке» великой княгини, записка была передана лично императору^[4]. По отзывам современников, первая реакция самодержца на критику своих начинаний была отрицательной^[5]. Тем не менее в продолжение следующего года главный идеолог реформ М. Сперанский был удалён в ссылку, а либеральные преобразования были свёрнуты.

В продолжение 1810-х годов, по мере того как охранительные тенденции всё более овладевали императором, авторитет Карамзина при дворе возрастал. В 1816 году Александр попросил его составить новую записку («О Польше, мнение Русского Гражданина»), которая была принята им гораздо более благосклонно. Существование политических трактатов Карамзина не афишировалось, они не предназначались им для печати, и о них мало кто знал^[6].

Просьба Карамзина о возвращении ему рукописи «Записки» осталась без внимания, но по рукам ходило несколько списков с неё. Трактат в сжатом виде содержит идеологическую программу многотомной «Истории государства Российского», над которой автор будет работать до конца жизни. Карамзин впервые привлекает внимание к тёмной стороне петровских реформ и ставит ряд проблем, которые будут позднее занимать западников и славянофилов. В согласии с заветами Бёрка он требует от власти «более мудрости охранительной, нежели творческой».

Поскольку Карамзин позволил себе критиковать практически все начинания молодого императора и вольно отзывался о его предшественниках на троне, министр просвещения С. С. Уваров запретил А. С. Пушкину поместить записку в «Современнике». Лишь небольшие отрывки увидели свет на страницах журнала в год смерти поэта. Невзирая на цензурные препоны, М. А. Корф (1861), П. И. Бартенев (1870), А. Н. Пыпин (1900) и В. В. Сиповский (1914) поэтапно сделали достоянием гласности весь текст «Записки».

Николай I возобновил практику составления аналитических записок, которые для него готовил один из последователей Карамзина — известный историк М. П. Погодин. В 1875—1881 годах в Петербурге издавался журнал «Древняя и Новая Россия», название которого сознательно отсылает к этому трактату.